Вдруг я увидел в небе инверсионный след, и это взволновало меня гораздо сильнее, чем два солнца. Затаив дыхание, я смотрел, как в синеве прочерчивается белая петля. Удалось даже различить металлическую машину, короткокрылую и блестящую. Может, космический корабль?
Летающий объект снижался. В какой-то момент я понял: его полет почти неуправляем. Похоже, экипаж намеревался совершить посадку на лежащую подо мной равнину. Вот корабль описал круг, другой – должно быть, нашел местечко почище, сейчас сядет… Миг спустя он исчез за скалой. Я ничего не услышал, но из-за камней повалил дым.
Крушение? Остался ли кто-нибудь жив? Необходимо это выяснить. Крайне медленно, с предельной осторожностью я полез из пещеры на дно котловины.
Как я ни берегся, из-под ноги вывалился камень. Я покатился вниз по крутому склону, хватаясь за что попало. Рядом кувыркались булыжники – мое падение вызвало камнепад. Я беспомощно смотрел, как валун величиной с гараж скачет прямо на меня. Увернуться невозможно! Сильнейший удар по спине, треск – сломаны кости? В следующую секунду меня швырнуло лицом на склон, и по мне градом застучали камни. Я все еще катился вниз, но уже считал себя покойником.
Потом я очнулся. Как и в первый раз, это произошло в пещере. Но уже в другой, попросторнее и с отверстием в потолке, через которое лился слабый дневной свет. Опять я лежал на земле пополам со щебнем, и несколько острых камней больно давили в спину.
Спина! Я очень хорошо помнил, как треснул мой хребет под ударом громадного обломка скалы. И помнил, как я умирал.
Мне нужна пища и питье. Но где их найти в этой каменной пустыне?
Все же попытаться надо. Я встал и вышел из пещеры.
Взору моему открылась та же картина, что и прежде, перед тем как я умер.
По круче я теперь спускался с утроенной осторожностью. Очень не хотелось снова устроить камнепад и еще разок погибнуть.
Бледное меньшее солнце висело над головой, а большее держалось от него неподалеку. Жара стояла страшная – эдак, пожалуй, я зажарюсь насмерть на этих камнях. Вот только почему-то кажется, что смерть под безжалостными лучами двух солнц будет более мучительной, чем борьба за выживание.
Достигнув относительно горизонтального дна ущелья, я пошел дальше – не выбирая направления, просто куда ноги несли. Обогнул несколько громадных обломков скалы и уперся в тупик. Пришлось возвращаться назад и делать новую попытку. Дно котловины смахивало на головоломку-мозаику для великанов и одновременно на раскаленную сковородку.
Не возьмусь сказать, сколько времени я бродил там, выбиваясь из сил. Меня испепеляли солнечные лучи – я ведь был в чем мать родила. Я рассадил в кровь ноги о камни. Хотелось только одного – найти местечко по-удобней и тихо умереть.
Но в какой-то момент я обнаружил, что жара спала. Меньшее солнце садилось за горизонт, большее преследовало его по пятам.
А потом наступили тускло-серые сумерки. Пришедшая с ними прохлада дала мне чуточку сил. И я поплелся дальше, решив все-таки узнать, что случилось с космическим кораблем, уцелел ли кто-нибудь из находившихся на его борту.
В этой части ущелья стены тоже были усеяны пещерами и ямами, а над ними вздымались острые макушки скал. К одной из этих пещер я и приблизился, решив немного полежать у входа. Отверстие было невелико, входить в него пришлось на полусогнутых.
В считаных футах от входа я увидел углубление, заполненное очень похожей на воду жидкостью.
Я опустился перед ней на колени. И по виду, и по запаху – вода. Попробовал на вкус – она! Я долго лежал на животе и лакал по-собачьи.
Поверхность воды была неспокойной, снизу к ней бесконечным роем поднимались пузырьки, но это не могло меня остановить. Я пил, даже когда в меня уже больше не лезло. Потом я отдыхал возле источника и отдувался.
Через некоторое время я заметил какие-то белые образования. Это были растения – формой похожие на баклажан, с лиловым основанием.
Не успел я рассмотреть плод толком, как он оказался у меня в руке. Переломив пополам, я вонзил в него зубы. У «баклажана» был приятный мясной вкус, напоминающий ягнятину. Я съел штук пять, оставив только жесткие ядрышки. Потом снова напился и расположился на отдых.
Я лежал и не то во сне, не то наяву видел, как на плетях образуются новые плоды. В какой-то момент убедился: это происходит на самом деле. Вот набухает завязь, растет и достигает максимальных размеров. Не сказать, что это происходило буквально на глазах, но все же фантастически быстро.
Наевшись и напившись, я почувствовал себя намного лучше. В пещере было уже совсем темно, но довольно уютно. Однако эта благодать обещала вскоре закончиться, поскольку температура продолжала падать. В глубине пещеры я обнаружил большую груду сухих листьев и зарылся в них с головой. Сон ко мне, измученному до крайности, пришел мгновенно. Но спал я тревожно, то и дело просыпался – мучили кошмары.
Между тем в пещере воцарилась настоящая стужа. Я решил еще хлебнуть воды – и ткнулся губами в тонкую наледь. Проснулся снова через какое-то время и нащупал крепкий лед.
Так я и спал урывками и просыпался, чтобы нагрести на себя листья. Необходимость в сне действовала как анестезия. А мысль о том, что придется встретить новый день в этом ужасном краю, заменяла снотворное. Но желание и дальше пребывать в отключке конфликтовало с непониманием, страхом и пробирающим до костей холодом.
Я проспал сколько мог, а потом лежал с открытыми глазами, обхватив себя руками, и трясясь, и гадая, не придет ли ко мне снова смерть, а если придет, неужели я воскресну снова, в очередной пещере?
