Эльфы, топор и всё остальное

— У вас, знаешь, взаимные чувства.

— Нет, дларма, нет! Не верю! Не может быть!!! Фатик, вы все точно меня не разыгрываете?

И так далее. Прибавьте к этому горестные вопли Самантия (он наконец осознал, что разорен), визгливые требования Тулвара, поползновения Крессинды и отчужденный взгляд Виджи, и вы поймете, почему старина Фатик ощущал свою голову на плечах в виде свинцового шара. Но профессионал на то и профессионал, он не впадет в истерику и не сойдет с ума. Он уладит все дела, если ему предоставят достаточно времени, и уже после подвинется рассудком. А время — время у меня пока еще было.

Итак, прикинем. На моих ногах повисли три новые гири. Самантий, Тулвар и обеспамятовавший Олник. Не слишком ли много для одного варвара Джарси? Где та последняя соломинка, что переломит мою спину?

После еды я загнал гарем в палатки и объявил общий совет. Отряд расселся перед костром на корягах. Вместе с нами были Тулвар и Самантий (последний все баюкал свою огромную сковородку). Я обвел всех взглядом, скрестив руки на груди (поза вставшего орла — гордая поза!). Эльфы. Гномы. Люди. Но начну с Тулвара.

* * *

— Маска, Фатик!

— Да, маска… Расскажи подробней.

— Тысяча шелудивых псов, меня предали!!!

— Расскажи подробней, Тулвар.

Девица-Тулвар зябко повела худой шеей.

— Некрасивая женщина-эльф с носом, как уродливый утиный клюв, мы продрогли! Подай нам теплые одежды!

Глаза Виджи стали больше, чем в тот, первый раз, когда я сморозил глупость в конторе. Она вскочила и зашипела сквозь зубы, глядя на Тулвара поверх костра, вот только злости в ее взгляде не было, скорее, смертельная обида маленькой девочки.

Я чуть не отвесил Тулвару подзатыльник. Едва — ибо царь заперт в женском теле, а на женщину я не могу поднять руку.

Вместо этого я встал, сграбастал девицу-Тулвара за ворот и приподнял.

— Будь… вежлив… с моей… женой. Иначе я просто оставлю тебя здесь. Если понял — кивни.

Тулвар, багровея лицом, нашел в себе силы кивнуть.

Я опустил его на землю и лично сходил за теплым пледом, заодно проведал Альбо и Монго. Пророк Гритта спал, наполняя фургон винными парами. Монго, которому врач дал снотворное еще у Самантия, тоже дрых, и физиономия его выглядела не такой оплывшей. Отлично, сегодня днем, когда мы будем у Оракула, он уже сможет ходить. Я выбрался из фургона. Виджи не было у костра. Обиделась. Ушла. Моя маленькая красивая кошка…

Тулвар соизволил кивнуть, когда я подал ему плед.

— Мы заметили, ты путешествуешь с личным гаремом, дорогой Фатик. Добрый знак. Ты стал вести себя как настоящий мужчина. А эта тучная уродливая гномша, она тоже… твоя птичка?

Крессинда ахнула и попыталась разразиться гневной тирадой, но я прервал ее повелительным взмахом руки.

— Тулвар!

— Да, негодный Фатик?

— В своих речах… оценках тех, кто со мной… постарайся быть вежлив.

Он устремил на меня невинный взор. Он не понимал.

— Но я и так…

Я поднес палец к губам.

— Просто — отвечай на вопросы. На мои вопросы.

Я навис над Тулваром, глядя прямо в его — ее — блекло-серые, водянистые глаза. Даже фунт косметики не прибавил бы этой девице привлекательности.

— Просто отвечай на вопросы, так будет проще и быстрее. Ты давно приблизил к себе магов Талестры? Почему Рандовал носит на груди знак распорядителя царского дома?

Вместо ответа он повел странным взглядом по сторонам и изрек:

— Здесь отвратительная местность!

— Перетерпишь.

— То ли дело наш дворец и гарем с внутренним садом. Там… Я хочу туда, к своим девочкам! Я сейчас зарыдаю!

— Заревешь — выгоню. Будешь отвечать — оставлю.

Он с трудом перевел дыхание.

— И сделаешь так, чтобы к нашей милости вернулось прежнее тело?