Эльфы, топор и всё остальное

ему плюху, только поощряет эти его безобразия, лишь бы этот упырь исправно платил в казну церкви? Из века в век — а я читал историю, не смотри, что я варвар, пророк Гритта! — из века в век продолжается одно и то же! Сильный тиранит слабого, а любое верование его в этом поощряет! Духовное начало? Какое может быть духовное начало, если в любой крупной религии корень всего и всему — деньги? Это закон Творца? Ошибка? Искажение изначальных постулатов? Или причина все-таки то, что богу, как ты и сам признал, пока нет дела до моего, Фатика, мира?

Я не расслышал, что ответил варвару Альбо, ибо неподалеку хрустнула ветка, и я… я ушел по своим делам.

В другой раз, примерно в полночь, я случайно проходил мимо палатки Альбо и услышал, как Фатик буквально взвыл в голос:

— Мир расшатался? И что скверней всего, я должен… Я? Почему всегда я, яханный фонарь! Да, кстати, ты так и не сказал мне, существует ли Кредитор, или это тоже ложь богини?.. Существует? И Творец тоже пропал? Хм… Считай, ты запутал меня еще больше… А скажи-ка мне, пророк, верно ли то, что Творец играл с Кредитором на жизнь всего мультиверсума?.. Тоже правда? А почему… эльфы Агмарта восстали против Творца? Что? Мне пока нельзя этого знать? Яханный фонарь!

Тут в кустах у палатки мне почудился шорох, и я поспешил уйти по своим делам.

В третий раз, случайно проходя мимо (восточный горизонт уже алел), я услышал, как Фатик сказал:

— Я стремлюсь сохранять здравомыслие, и пока не взвешу все за и против, не дам тебе ответа. Если же ты попытаешься остановить меня до того, как мы прибудем к Оракулу, я тебя убью.

Раздался легкий, легчайший шум, и из тени массивного дуба выступила Виджи Риэль Альтеро. За ее плечом виднелась рукоятка эльфийского клинка. Риэль взглянула на меня в упор и взялась за рукоятку. Я поспешил уйти по своим делам. И только потом понял, что Виджи постоянно подслушивала у палатки Альбо! (Пшшшш! — Прим. В. Р. А.)

Я более не ходил возле палатки Альбо, когда там бывал Фатик, а с другими членами отряда Альбо было запрещено переговариваться, да он и не особо к этому стремился. Разве что Скареди пытался поговорить с ним несколько раз, но Фатик резко пресекал эти попытки.

Еще один фрагмент, явно не относящийся к излагаемым в летописи событиям.

Фрагмент……

Прим. Млинца Шокши. Фрагмент до того непристоен, что я его вычеркнул. Умоляю простить меня, Государь!

…Мой друг Фатик, свирепый варвар, страдал с гаремом, конечно… Такая жестокая расплата за ничтожный грешок! (Пшшшш! — Прим. В. Р. А.) (Дома поговорим. — Прим. К. Д.)

А ведь в этом фургоне… О, мое перо! Там были и стыд и срам! О, мой любезный читатель, я скажу тебе больше! Там был один срам, как не взглянешь на задник фургона. Огромный срам, и ничего, кроме срама!

Мы ехали весьма быстро, надеясь обогнать прихвостней Вортигена, которые морем от Харашты, несомненно, направились в Дольмир. Как сказал Фатик: «Погнали! Будем ехать без роздыху, напряжемся так, чтобы задница напополам треснула!» (Я так сказал? Гм… — Прим. Ф.)

В Арконии была паника, ибо туда вторглась Рондина. И множество озлобленных беженцев наводнили приграничные с Арконией земли Зеренги. Гномьи патрули выдворяли их, но все равно беженцев было весьма много, к счастью, наш караван был под надежной охраной. (Жрицы пообещали выпороть гномов, если хоть один из них еще раз заснет на посту. — Прим. Ф.). Мы проехали через Страшный Лес мимо Казненных Топей, после чего свернули на Костяной тракт, шедший мимо Черного Бора в сторону Холмов Семи Повешенных Демонов. Все это были привычные обжитые места, где нас встречали улыбчивые работящие гномы и смеющиеся детишки. Кроутеры в Казненных Топях не доставили нам неприятностей — за последние пять лет их почти вывели.

За время нашего пути Монго совсем оправился от досадной болезни, лишь его лицо осталось немного перекошенным набок. Он весьма сблизился с Имоен, и вообще они составили пару… Скареди тоже уже мог ходить самостоятельно!

И вот граница с Мантиохией. Здесь горы Зеренги почти сходили на нет, местность выровнялась.

Как сказал Фатик, собрав наш отряд у костра, Мантиохия — страна небольшая, с древней наследственной монархией, которая — тут Фатик пренеприятно ухмыльнулся — как известно каждому здравомыслящему человеку, мать порядка, достатка и всеобщего благорастворения воздухов. Потому, сказал Фатик, немного помолчав, в Мантиохии продается все, что можно продать, включая, как водится, самого бога. «А верят тут в Атрея», — прибавил он с ясной одному мне интонацией. Скареди крякнул. Не как утка, нет. Он так выразил свое недовольство тем, что Фатик неласково прошелся по его богу.

Ох уж мне эти боги, знаете! Один человек верит в одно, другой — в другое, третий — вообще черте во что верит (да простится мне эта площадная ругань)! В результате — безобразия, скандалы, полная белиберда и хаос! То ли дело мы, гномы… (Восхваления гномов и их тайных подземных богов, а также Рога Небесной Истины вырезаны до лучших времен. — Прим. Ф.)

«Проедем страну без проблем, лишь бы было золото, а у нас оно есть, — подвел Фатик черту своему рассказу. — Помните, тут правит всеми почитаемый монарх Амаэрон Пепка Восемнадцатый. Говорить о нем следует лишь в восторженном тоне. За оскорбление царского дома тут вешают».

Граница со стороны Мантиохии охранялась крупным отрядом таможенной стражи. Фатик купил для нас проезд без досмотра. Начальник стражников — как сказал Фатик, дворянин! — заскочил в фургон к Фатику, и уже через минуту соскочил обратно, а его камзол смешно