«Надо будет за ним понаблюдать, – решила самозванка, – но держаться подальше, мало ли. И расспросить Брэга, а то цедит информацию в час по чайной ложке, а мне потом мучиться!»
Вечером, падая от усталости, Люба с блаженством растянулась на кровати и приготовилась во сне петь Цоя. Мало ли, вдруг черепу понравится? Но сегодня инфернальный кошмар не захотел разводить политесы, а с ходу напал, едва она подошла к поднятой решетке ворот. Пришлось с визгом убегать, подражая Витасу в начале его песенной карьеры.
– Черт, я так поседею, – выругалась изможденная жертва ночных кошмаров, сидя посреди разворошенной постели. Пришлось вставать, пить успокоительное, которое она выпросила у своего пленителя, а потом вновь пытаться заснуть.
Она шла по подъемному мосту, ступая босыми ногами по истерзанным подковами лошадей и колесами телег бревнам, и пела «Звезду по имени Солнце». Ветер уныло завывал, норовя сбить с ног, но Люба упрямо двигалась вперед, ведь она знала, что назад дороги нет. Кое-как дойдя до решетки, она устало прислонилась к стене. Охранник угрожающе поднял алебарду, недвусмысленно показывая свои агрессивные намерения.
Глядя в пустые провалы глазниц, она набралась храбрости и шагнула внутрь. Пусть убивает. Надоело! Сколько можно ее мучить? Наяву угрожают, во сне покоя не дают. Достали!
Как ни странно, но череп отступил. Полыхнул ультрафиолетом. Доспехи осыпались, и Любин персональный кошмар поплыл за нею следом.
– Кто ты? – Дойдя до середины мощенной серой брусчаткой площади, Люба резко обернулась к спутнику.
– Страж, – прошелестело в ответ.
– Чего?
– Уходи, – ответил полтергейст или как он там называется.
– Не могу. – Сведенные от напряжения плечи устало опустились. – У меня контракт на крови.
– Странная, другая, – раздалось очередное шипение. – Не отступишься – пожалеешь!
Вновь привычный вихрь и наконец-то нормальный сон.
«Фух, вот бы сразу так!»
Глава 5
Проверка
На следующий день, как назло, с самого утра зарядил дождь. Сначала моросил, а потом разошелся не на шутку. Свинцовые тучи полностью заслонили солнце, лучи еле пробивались сквозь ватную толщу невнятной серостью. Завитые локоны, несмотря на карету и зонт, набрякли и обвисли. Пышный подол украшали влажные разводы, а оборки собрали, кажется, всю окрестную грязь, щедро делясь ею с чулками и туфельками. Гордо вышагивавшему рядом магу в высоких ботфортах и кожаном плаще сии неприятности были неведомы.
– Могли бы и мне выделить что-то в этом роде, – бурчала Любовь, чувствуя, как холодные струйки подбираются к пяткам.
– Тебе бы пошло, – окинул задумчивым взглядом стройную фигурку герцог. – Только под плащ надеть одни чулки с корсетом.
– Фу, – скривилась Люба, передергиваясь от сырости и всплывшей в памяти картинки из мужского журнала, что она случайно нашла в столе главного бухгалтера, когда в срочном порядке искала печать предприятия. Причем главбух была женщиной…
Наконец они добрались до дворца, где их уже встречал вчерашний главмаг, которого Люба про себя называла Вороном. С вариацией эпитетов, разумеется. Сегодня он удостоился прозвища Ворон-Зализняк, поскольку то ли переборщил с гелем для укладки, то ли забыл помыть голову. Брэгдан по сравнению с ним выглядел куда ухоженнее: пышная белоснежная грива была уложена волосок к волоску, контрастируя с блестевшим от хрустальных капель черным плащом. У Кордавана же волосы были небрежно перехвачены замшевой лентой, непослушная прядь вновь рассекала щеку, а сюртук он, похоже, не менял со вчерашнего вечера. Тем не менее именно он подсушил и почистил ее одежду, предварительно скривившись в презрительной гримасе.
– Теряешь квалификацию, – насмешливо бросил Ворон Брэгу. – Сил теперь только на себя любимого хватает?
– Вот еще. – Герцог чуть было не оговорился про презренных рабынь, но вовремя вспомнил об официальном статусе подопечной и поправился: – Просто не успел, ты раньше вмешался.
Заминка и резкая смена интонации не прошли мимо внимания коварного герцога. Впрочем, обострять конфликт Брэгдан не стал, зафиксировав произошедшее в копилке дотошной памяти.
– Следуйте за мной. – Придворный маг резко развернулся и, чеканя шаг, двинулся вверх по мраморной лестнице.
Синий, с золотистым орнаментом по канту ковер приглушал шаги. Седовласый, памятуя о легенде, подал руку Любе. Пленница прекрасно понимала: если бы не свидетели, «опекун», вопреки его словам, не только не помог бы ей, а напротив, еще бы и попинал.
Тем не менее руку она подала, ведь глупостью Люба не отличалась и перечить сейчас совершенно точно не собиралась. Сообразительности пленнице было не занимать, только вот шестеренки в голове работали в этом мире буквально на износ, как в информационном, так и в эмоциональном плане. И бог бы с ней, с учебой, порой было даже интересно, за исключением танцев и хитросплетений придворного этикета, но круглосуточное напряжение давало о себе знать.
В малом зале совещаний можно было устраивать чемпионат мира по хоккею, настолько там оказалось просторно и холодно. Пол искрился от света
