— Сейчас увидишь, — грустно ответил Гостклиф и кивнул на операционный стол, вокруг которого клубилась морозная мгла.
Труп магистра был покрыт тонкой наледью, а широко раскрытые глаза выражали покорность судьбе. В бледном теле не было ни капли крови. На обеих руках — следы от стилетов, которыми некроманты пользуются перед бальзамированием. Кто-то полностью обескровил бедного профессора.
— Кто его так? — Мёрке, завороженная, не сводила глаз с кожи магистра, которая была похожа на гладкий мрамор. Великолепная работа. Чистая и аккуратная.
— Он сам, — ответил декан, ловя удивленный взгляд Натт.
Глава 5
— Как это сам? Зачем? — удивилась Натт, глядя на безжизненное тело некроманта.
— Никто не знает. Я запретил целителям распространяться о способе его самоубийства. Стилеты все это время хранились у меня. Да и выбор орудия не кажется случайным. — С этими словами Анд достал из кармана мантии продолговатую коробочку и протянул ее Мёрке.
Натт открыла футляр и увидела два простых ученических стилета для обескровливания трупов. Такие вручают юным адептам на приветственной церемонии. Стихийники получают свои первые именные жезлы, целители — простейшие сферы жизни, магические инженеры — кальцинаторы для алхимических опытов. Призыватели становятся обладателями первой мистической плети, а некромантам достается простенький стилет. После окончания обучения студенты возвращают предметы в академию, где они хранятся как память. Один из инструментов принадлежал Натт Мёрке. Она поняла это, даже не видя выгравированное на рукоятке имя. Натт помнила историю каждой царапины на своем орудии и каждое произведенное им вскрытие. Второй стилет тоже был ей знаком, но она прочитала гравировку, чтобы убедиться наверняка. Паника разлилась по всему телу холодной волной.
— Натт, — мягко позвал декан.
Мёрке подняла на него испуганные глаза.
— Почему? Я не понимаю.
— Я думал, ты объяснишь мне. — Он подошел ближе, и Натт инстинктивно отпрянула назад, но уперлась в холодный операционный стол с телом некроманта. Как в тот день в лаборатории ядологии. Тогда Анд выслушивал ее бесконечные жалобы на Фирса, который в очередной раз унизил ее перед сокурсниками, и заботливо гладил ее по щеке. Прямо как сейчас. Только теперь от этого прикосновения стало не по себе.
— Расскажи, почему магистр Рё’Тен выбрал именно эти стилеты? — настойчиво спросил декан. — Я хочу тебе помочь, прежде чем инквизиция начнет расследование.
— Инквизиция? — встрепенулась Натт. — Меня здесь даже не было. Я приехала сюда по вашему приглашению… Ах, вот оно что, — догадалась Мёрке и горько усмехнулась: — Решили держать подозреваемую поближе.
— Никто не считает тебя подозреваемой, но когда станут известны детали, у многих возникнут вопросы о твоей роли во всем этом. Вскроются некоторые подробности. В частности, тот маленький эпизод на церемонии прощания…
Мёрке в один миг утратила расположение декана, и воспоминания раскручивались перед ней, словно кольца ядовитой змеи.
— Вы не… это же было так давно, — сердце некромантки бешено застучало.
— Я знаю. — Рука Гостклифа опустилась на талию Натт. — Ты не хотела никому навредить. Все некроманты сталкиваются с подобным соблазном. Но если Синд Форсворд и остальные узнают о том, что ты сделала…
— Вы угрожаете мне?
— Нет, — декан выглядел оскорбленным, — просто хочу от тебя честного ответа. Зачем Рё’Тен убил себя вашими инструментами?
— Я сказала, что не знаю. — Мёрке пыталась высвободиться из объятий Гостклифа, но он не обращал внимания на ее тщетные усилия.
— Тогда тебе придется выяснить это, и как можно скорее.
— А если я не смогу?
— Тогда твой секрет перекочует к Синду. Представляешь его реакцию?
— За что вы так со мной?
— Милая Натт Мёрке, я не держу на тебя зла. Но ты предала не только своего друга. Я тоже многим пожертвовал ради тебя, а в ответ получил лишь этот осуждающий взгляд.
Он взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза. Голубые радужки декана излучали холод и скрытую угрозу.
— Я верил, что теперь все сложится по-другому. Но представь мое удивление, когда я выяснил, что все эти годы ты считала меня чудовищем и ненавидела.
