старше, чем ты.
— Тебя сослали в чистилище? — в ужасе прошептала Натт.
— Все не так страшно, как это описывают в книгах. Просто время там тянется невыносимо долго. Я тебе писал, кстати.
— Но я ничего не получала, — удивилась Натт.
— Конечно, не получала. Я просто писал и складывал письма в ящик. Мне запретили поддерживать с тобой связь — после… — он нервно теребил челку. — Натт, я так больше не могу. Мне надо выговориться. Я обещал не ворошить прошлое при тебе. Но это выше моих сил.
— Все нормально. Не бери в голову. Ты был не виноват, — проговорила некромантка заготовленную заранее фразу.
— Это все чушь собачья. Ты понимаешь, как это вообще звучит со стороны? — Синд начинал злиться. — Я не это хочу от тебя услышать.
— А что? Что мне нужно сказать?
— Правду.
— Тебе тяжело молчать, а мне тяжело говорить о случившемся. Как же нам поступить? — Мёрке приложила печать к двери и пустила Синда в аудиторию. Она была рада оказаться под защитой голема, но ненавидела себя за страх перед другом детства.
— Скажи честно. Ты ненавидишь меня? — Он положил бумаги на стол и аккуратно поправил стопку, не поднимая глаз.
— А ты? — спросила Мёрке.
— Натт… — он шумно и мучительно выдохнул, — я не могу тебя ненавидеть. Хотел бы, но не могу. Так было бы проще — обвинить тебя во всем. Но я сам желал той власти, той тьмы… Обладания… — Левый глаз подернулся темной поволокой, но наваждение сошло так же стремительно, как появилось. — Отвечая на твой вопрос: ненависти нет и никогда не было.
— Со мной то же самое. Правда. Но я боюсь тебя. Даже сейчас, — призналась Мёрке.
— Правильно делаешь. Пребывание в Скьерзилдене не выжгло тех чувств. Даже не притупило. Я все тот же. Только я больше не поддамся. Я не страшусь тьмы. Инквизиторы показали мне вещи куда опаснее, — с этими словами он подошел к Натт и ловко вытащил гравштайн из чехла на ее поясе. Мёрке в испуге вскинула руку, но не успела остановить Форсворда. Синд поднес черное лезвие к своему горлу.
— Стой. Это опасно! — Она пыталась отнять кинжал, но не смогла дотянуться до рукоятки.
— Знаешь первое правило некроманта? — Синд водил клинком по коже и на мгновение задержал острие у яремной впадины. — Черт, вот же мощная штука. Я отчетливо ощущаю вибрацию силы. Прелестная работа, Натт. — Он направил острие клинка себе в сердце. — Как же твой гравштайн мечтает убить меня… — Инквизитора явно веселило дразнить проклятое оружие.
— Прекрати, пожалуйста. — Мёрке все еще протягивала раскрытую ладонь, но Синд не торопился возвращать кинжал.
— Так вот, первое правило некроманта: никогда не связывайся с душами любимых. На твою слабость откликнутся страшные порождения смерти. Твой гравштайн не причинит мне вреда, потому что я знаю его имя. Я знаю, чье надгробие ты расколола, Натт. А еще можешь передать Гостклифу, что его шантаж бесполезен, — улыбнулся Синд.
— Откуда ты знаешь про его угрозы? — поразилась Мёрке.
— Наблюдал. Слушал. Запоминал. Я не злюсь на тебя. Просто не могу. Я хотел бы, но не получается. Ты сломала мою жизнь, но подарила новую. Семья ненавидела выродка-некроманта. Поколение благородных стихийников — и на тебе! Адепт смерти. Они откупились деньгами и местом в академии. Когда же я оступился, это стало чудесным поводом отречься от паршивой овцы. Однако инквизиция открыла во мне нечто новое. Дала иной смысл и цель. — Он протянул ей оружие, держась за смертоносное каменное лезвие.
— Но если ты все знаешь… Тогда почему не сдашь меня? — Мёрке бережно убрала гравштайн на место.
— Надо бы. Только вот ведь незадача! Я уже наказан за твой проступок. Если я раскрою тебя, тогда это было зря. — Он, наконец, убрал челку с лица. Некогда ярко красная метка поблекла, оставив длинные борозды, идущие ото лба до подбородка. Правый глаз полностью утратил цвет, и на Мёрке смотрела белая безжизненная радужка с черной точкой.
Натт невольно коснулась изуродованной щеки, и Синд закрыл глаза принимая внезапную ласку.
— Прости меня, Синд… — теперь его имя снова было легко произносить.
— За что? Это ведь я тебя надоумил и научил тому ритуалу. Нас обоих зацепило той ошибкой. Но с гравштайном ты явно перемудрила. Нельзя эксплуатировать души любимых. Настоятельно рекомендую тебе уничтожить клинок. А еще я не успел выразить соболезнование из-за гибели Бьелке. Он был прекрасен. Хотя и после смерти твой питомец не утратил своей красоты. — Синд прижал Мёрке к себе и уткнулся в ее мягкие волосы.
— Все равно. Прости, — упрямо повторила она.
— Я подумаю. А теперь показывай свою метку! Ума не приложу, как можно быть такой беспечной и не обратиться к целителям? О чем ты вообще думала? — Форсворд строго посмотрел на подругу.
— Ты пугаешь меня своей осведомленностью. Ты же приехал только утром. Откуда ты все знаешь? — поразилась она.
Инквизитор ткнул пальцем в белесый глаз:
— Теперь я вижу больше, чем раньше. Особенно темные ауры, а вокруг тебя слишком много тьмы даже для некроманта. Позволь взглянуть на
