— Не нужно меня заставлять. Я не хочу, отпусти.
Хассел покорно выполнил ее просьбу.
— Ты любишь его? — он тут же пожалел о заданном вслух вопросе.
— При чем здесь это?
— Тогда, ночью, ты позвала именно его по имени? Ответь.
— Хассел, ты чертов эгоист. Дети едва не погибли сегодня. Студентка одержима, и я не знаю, насколько серьезно…
Он судорожно сглотнул и отвел взгляд:
— Ты не можешь сказать прямо? Я ждал все эти долгие три года, что ты приедешь сюда. Я ждал шесть лет до этого. Ты несколько раз умирала прямо у меня на глазах, и только одни боги знают, что ты делала на Севере после окончания академии. Я читал каждую твою статью, и каждый раз пытался сорваться к тебе.
— Почему же не сорвался?
— Я трус, Мёрке. Всегда им был. Пребывать в блаженном неведении или задирать тебя было лучше, чем получить бесповоротный отказ. Но когда ты вернулась…
— Чего ты хочешь от меня, Фирс? — грубо прервала его Натт.
— Ответа. Скажи, это просто невыносимо.
— Уверен, что именно сейчас хочешь спросить меня о моих чувствах? — зло ухмыльнулась некромантка.
— Да.
— Тогда мой ответ — нет. Я не люблю тебя, Фирс Хассел, — Мёрке попыталась придать голосу как можно больше холодности. Спрыгнув с его коленей, она метнулась к двери. Ручка не поддавалась.
Глаза мага затянуло синей поволокой:
— Ты не уйдешь. Синд Форсворд дал мне четкие инструкции. Как бы тебе ни было противно мое общество, придется подождать, когда он вернется, — жестко процедил стихийник.
— Сейчас я сильнее тебя, — Натт ужаснулась промелькнувшей в голосе угрозе.
— Не спорю. Хочешь подраться? Это будет легкая победа. Я поклялся себе, что больше никогда не сделаю тебе больно. Дождись Форсворда и иди куда хочешь… — Стихийник отвернулся к окну.
Натт опустилась на пол у двери, ненавидя себя за жесткость к южанину. Вот только заблудившийся в темноте некромант не имеет право тащить за собой во мрак других. Наивный Хассел не знает, во что ввязывается.
Синд Форсворд еще долго смотрел на дверь, за которой скрылись Натт Мёрке со стихийником, и испытывал гремучую смесь из облегчения и злости. На лице глупого мальчишки было написано слишком много. Да и его отчаянный прыжок с башни красноречиво говорил о готовности ринуться за некроманткой в самое пекло. Форсворд почувствовал, как скрипнули собственные зубы. Но для ревности было не самое подходящее время. Натт пришлось спровадить, иначе кто-нибудь бы посчитал своим долгом сообщить об одержимом тьмой некроманте в академии. Мёрке нельзя в Скьерзилден. Никому туда нельзя. А ее заберут сразу же, как только узнают о связи с демоном. Скольких трудов ему стоило оказаться именно в Тэнгляйхе по распределению… Страшно представить, что сюда могли определить кого-то другого. Вдох-выдох. Он справится. Вот только какого черта все уставились на него?
Инквизитор не сразу понял, что с обеих его рук струится кровь.
— Инквизитор Форсворд, вам нужна помощь? — поинтересовался аспирант целитель, глядя на алые лужи под ногами Синда.
— Нет. Ерунда. — Он по-хозяйски оторвал кусок занавески и обмотал израненные руки.
Два массивных браслета: подарок и наказание от господ. Благородный металл хелиге йерн[15] усиливает способности инквизитора. Освященное железо выпускает острые шипы прямо в запястья бывшего некроманта. Это случается не так часто, но Синд уже привык к неприятной процедуре и почти не чувствовал боль. В Скьерзилдене свыкаешься с огнем, холодом и страданиями. Ты знаешь звук, с которым твои кости ломаются бесчисленное количество раз, и запах своей горящей плоти.
Тьму из некроманта-отступника решили не изгонять. Опасная сущность привлекала святейшую инквизицию своей необузданной мощью. Было принято решение научить юношу контролировать собственное проклятье. Синду Форсворду же не хотелось жить с этим злом. Ему вообще не хотелось жить. Раз за разом его заставляли прокручивать в голове самые страшные моменты — ночь на кладбище и плачущая Натт, бьющаяся, словно рыба на суше.
— Видишь, что ты наделал? — Подруга с непроницаемыми черными глазами ходила вокруг него, пока он пытался отогнать отвратительное воспоминание.
— Это не я…
— А кто же? Я не видела там никого больше. Только тебя и твою бесконтрольную похоть. — Темная Мёрке словно выплевывала каждую фразу ему в лицо.
