– С Иниго Лопесом что сделали?
– Ноги мы ему сразу в лубки взяли, сир. Но в Бискайском море налетел сильный шторм, во время которого ваш паж упал с койки и снова сломал ногу о палубу, но уже в другом месте. Собрали ее как смогли. По прибытии сюда сразу вызвали лекаря, который переложил лубки и приказал нести его домой.
– Когда?
– Позавчера. Четыре матроса понесли его на носилках в Лойолу.
– Груз где?
– Сир, не смогли мы взять заказанный вами груз, так как галера франков отогнала нас от британского берега.
– Сеньор Лопес в сознании?
– Да, сир. Только он сильно страдает от болей. Лекарь сказал, что, скорее всего, дома ему снова сломают ноги, иначе они криво срастутся.
– Бедный Иниго, – сказал я и перекрестился. – От судьбы не уйдешь.
Именно так… Не при обороне Помплоны, как в той истории, которую я покинул, так в морском сражении Лопес ранен, и снова в ноги, и снова пушечным ядром. Как тут не уверовать в предопределение… Значит ли это, что и мне также не уйти от судьбы быть отравленным в По? Настроения такая мысль не поднимала. Наоборот, вскипала дикая злость неизвестно на кого.
«Ладно, – думаю, – дали мне неведомые благодетели неизвестно за что после смерти порезвиться год с хвостиком. Так я вам порезвлюсь.
Я вам так порезвлюсь!
Я вам так порезвлюсь!
Я вам так…»
– Сир, какие будут приказания? – спросил неизвестно откуда возникший сержант.
Усмирив возбудившееся дыхание, я спросил его:
– Эрасуна, как далеко отсюда до Лойолы?
– Не так чтобы очень, сир. Немного не доезжая Сан-Себастьяна, свернем на юг, а там упремся. Лиг с полста выйдет.
– Так, – хлопнул я ладонью по столешнице, – едем в Лойолу.
– Ты собирался навестить местного барона, куманек, – подсказал шут. – И взять его за вымя. Я бы не хотел пропускать такой эротический экзерсис.
– Только если проездом заскочим. Матросы уже три дня Иниго несут. Догоним. Кстати, где лошади и стрелок, который его опекал? – повернулся я к шкиперу.
– Лошади здесь, сир, – поклонился он. – Все четыре андалузца. В конюшнях этой таверны. А вот стрелок – на корабле. Он ранен в ногу арбалетным болтом. Правда, в мякоть, но ходить пока еще не может. Много крови потерял. Слаб.
– Еще раненые на корабле есть?
– Как не быть, – горестно откликнулся шкипер.
– Тогда почему Лопеса понесли домой, а не лечат вместе со всеми?
– Он сам так пожелал, сир, – сказал сержант. – Шкипер не посмел ему противоречить. Иниго – знатный сеньор и придворный.
– А чего его пешком понесли, не могли носилки на лошадях соорудить, как мне?
– Пешком меньше трясет носилки, сир. А скорость примерно одинаковая, что кони носилки несут, что люди.
– Что там у нас еще запланировано здесь? – спросил я, потому как известие о беде Иниго все остальное выбросило из головы.
– Хунта общины ждет встречи с вами, сир, – подсказал алькайд цель нашего путешествия.
– Давай их сюда, тут посовещаемся, – перевел взгляд на сержанта. – А вы готовьте коней к походу. Трактирщик – вина! Какое у тебя самое лучшее.
И стрелкам, которые все еще держали шкипера за локти, приказал:
– Отпустите его.
Как только шкипера освободили, я сказал ему:
– Прошу нас извинить. Недоразумения случаются всегда. И вы по-прежнему на моей службе. Так?
– У меня с вами контракт на фрахт до конца сезона, сир, – угодливо поклонился шкипер.
Кланяется, улыбается, зараза, а по его продувной харе явственно читалось, что он предпочел бы немедленно разорвать контракт, даже потеряв деньгами. А вот хрен ему по всей морде. У меня на этот «корапь» появилась идея. Надо ее только с легистом обкатать по дороге.
Шато Дьюртубие вырастало на наших глазах из-за плоского холма почти на самой римской дороге, которая тут делала плавный поворот. Круглые башни со свинцовыми крышами, похожими на шлемы-шишаки, соединены короткими стенами. Все построено из серого дикого камня. Даже не замок – шато, и не манор, у которого башни только по углам, а просто бастилия какая-то. Ярко выраженного донжона я не увидел. Моря с этого места уже не видно, и замок обрамляли зеленые горы, поросшие старым лесом.
Трубач из беарнских стрелков загудел в рог только тогда, когда я, наклонившись под полуспущенной решеткой, въехал на замковый двор, где мои
