в клешнях большой контейнер. – И вот тебе еще одна банальность, Таг: Дирк был солдатом, а солдаты гибнут.
Ирган порывался уйти, но что-то словно приклеило его ноги к земле.
А куда уйти? Если даже забьешься в самый темный угол Логова, это не поможет избежать воспоминаний.
Он не избавился бы от них, даже улетев с Хибрании в соседний спиральный рукав.
Штурмовик услышал голоса, приближающиеся к посадочной площадке. Среди бойцов был и серж. На похоронах Дирка он произнес короткую, полную пафоса речь, впрочем, вполне искреннюю. Фаррел Джнахин вообще почти не говорил, только отвел вдову своего бойца в сторону, и они беседовали о чем- то минут десять. Таг помнил эту женщину. Она не была наемником, но хибранийская кровь чувствовалась и в ней. На этой планете даже фермеры имеют тот самый фирменный взгляд, отличающий хибо от других.
И она не плакала. Бледность и стиснутые губы – вот и все, что выдавало ее чувства. Два сына-погодка Дирка во всем походили на нее.
Потом был фахбан, мрачный и молчаливый. Таг еле дождался его окончания. Обычно хибранийцы старались радоваться, считая, что мертвому от этого легче, но в этот раз никто не нашел в себе сил даже изобразить такое.
Фаррел взялся помогать вдове. Разумеется, никто не знал, какое ежемесячное содержание он выделяет жене Дирка, – Джнахин был верен своей привычке скрываться. Таг тоже предлагал женщине помощь, считая, что просто обязан, но та отказалась. Никакие уговоры не подействовали. Штурмовик не мог понять, почему при этом она берет деньги капитана.
Но, возможно, вдова и ему сказала «нет», а остальное они просто додумали.
Таг посмотрел, как Доджон управляется с машиной-погрузчиком.
– Кем бы ни была эта Асура, она не займет место Фогуа, – сообщила Эки таким тоном, словно непременно хотела закрыть тему. – Будет выполнять его работу, а насчет всего остального покажет время. Никто не заставляет тебя предавать память друга.
Таг не успел придумать ответ. Ему не хотелось говорить при других, и он сделал вид, что готов к работе, которую сержант Шейо организовал в два счета. Робот вытащил из корабля самое тяжелое, отъехал в сторону, и его место заняли люди. Входя в открытый грузовой отсек, они возвращались с какой-нибудь поклажей. «Твердый» был забит боеприпасами, провизией, оборудованием, оружием, ремкомплектами для брони и ящиками с энергоблоками на разные случаи жизни и разной мелочовкой. Ни один уважающий себя спецназ не идет на войну с голыми руками, подобные вещи прописываются в контракте. Это еще и подстраховка. Часто наниматели либо не имеют возможности обеспечить служак всем необходимым из своих запасов, либо жадничают. Фаррел в таких вопросах никогда не полагался на случай. И вот, по странной прихоти капитана, они вытаскивают обратно все то, что недавно затаскивали внутрь. Даже Нойной Варад, садящийся в случае необходимости за штурвал «Твердого», был недоволен, ворчал, что если придется уносить ноги с Изианы, они будут драпать через вакуум пешком. Варад был их штатным пессимистом.
Разгрузка заняла вдвое меньше времени, чем загрузка. Все добро разложили аккуратными кучками на посадочной площадке и укрыли силовым куполом на случай дождя. На горизонте клубились тучи, воздух пах влагой.
Таг продолжал перекатывать в сознании тяжелые мысли. Дело было даже не в Асуре, которую он не знал и до которой ему не было дела. Если разобраться, он до сих пор не простил себя за смерть друга… – да, да, то самое классическое чувство вины, будь оно неладно.
Когда обвалился склон холма, Таг не смог помочь Дирку выбраться. Забрало шлема снайпера в момент катастрофы было поднято – он просто не успел закрыть его. Штатного запаса воздушной смеси хватило бы продержаться полтора часа, но Фогуа совершил ошибку. У него не осталось шансов. Вероятно, получивший контузию, хибо просто не нашел в себе сил выбраться из-под не такого уж и толстого слоя земли и камней.
Таг представлял себе, каково это – задохнуться. Грязная нелепая смерть. Никто не хочет умирать так.
После разгрузки корабля снова потянулись томительные часы ожидания. День никак не хотел заканчиваться. Таг тренировался еще и еще, пока не почувствовал, что наступил предел. Из душевой он направился прямо в столовую, где быстро проглотил свой ужин и отправился спать. Сержант не возражал.
В Логове было пусто и тихо. Таг ушел в свой кубрик, закрылся и упал на койку, почти мгновенно заснув.
Это было почти как загрузка в десантный шаттл перед отправкой на задание. Таг чувствовал, как его кровь потрескивает в жилах, словно это не жилы, а провода, по которым пробегают высоковольтные разряды.
Сержант Шейо, стоявший у люка, сделал знак рукой. Настала очередь Иргана.
Началось.
Одетый в полный комплект брони, Таг трусцой подбежал к пандусу, и его ботинки застучали по ребристому металлу. Зацепившись за скобу, торчавшую из комингса, штурмовик придал своему телу ускорение. Внутри корабль Лафаны Дабх нисколько не изменился с последнего раза. Десантный отсек она держала в чистоте, и в нем не было ничего, что отвлекало бы бойца от выполнения задания. Ирган сравнивал это место с загоном для скота, только чуть более комфортабельным.
Начался обратный отсчет. Голографическое табло над дверью, ведущей в кабину пилота, давало возможность людям видеть, как меняются цифры.
«Секиры» уже заняли места в креслах, пристегнули страховочные ремни. Таг не видел их лиц из-за опущенных забрал, и никто не видел его. Головизор,
