Сев на пол и обхватив руками колени, Таг Ирган закрыл глаза. Внутри его до сих пор билась дрожь, а перед внутренним взором стояла ослепляющая вспышка, в которой погиб транпорт с полудюжиной солдат.
Таг не мог видеть человека, вошедшего в ангар со стороны посадочной площадки.
Сделав несколько шагов, гость остановился, чтобы осмотреться. В руке у него был шлем, свет ламп отражался от черной, с серым отливом брони, характерной для большинства хибранийских
Незнакомец сошел с места. Его шаг был легким, движения отрывистыми и ловкими. Уже через несколько секунд он очутился в той зоне ангара, где раненым оказывали помощь. Заговорил с медтехом, который здесь командовал. Тот бросил взгляд на гостя, недовольно помотал головой. Незнакомец повторил вопрос. Нимаец махнул рукой в сторону кучки выживших, заглянул в свой инфопланшет и что-то сказал. Гость кивнул, поблагодарил и отошел.
Обойдя наемников стороной и особо ими не заинтересовавшись, он вдруг заметил сидящего в пространстве между ящиками Тага. Убедившись, что солдат не видит его, подошел ближе. Ожидание длилось почти полминуты. Незнакомец оказался терпелив.
Наконец, почувствовав, что уже не один, Таг поднял голову. Он успел даже задремать, но дрема слетела с него в один момент.
– Здравствуй, сынок.
Первым делом Таг убедился, что перед ним не офицер-нимаец, перед которым ему полагалось соблюдать субординацию, а следовательно, остался на месте. Но, тем не менее, напрягся – человек в черной броне говорил на хибо.
И вообще – чутье Тага не могло ошибаться – он сам был хибо с ног до головы.
– Добрый день, – буркнул Ирган.
Странно. Словно какой-то сон.
– Позволишь? – спросил незнакомец, подходя ближе.
Штурмовик кивнул.
– Меня зовут Фаррел Джнахин.
Его выговор был «центральным», классическим, следовательно, он с Хибрании. Таг бросил взгляд на эмблему на его плече и ее дубликат меньшего размера на нагруднике у сердца.
И вот этот самый Фаррел Джнахин, появление которого навсегда изменило жизнь Иргана, присел рядом и положил шлем перед собой.
Словно они были давними приятелями.
– Таг Ирган…
Кивок.
– Вижу, ты остался один.
– Да. Наших положили сегодня ночью в долине. – И добавил: – А я даже не помню, как здесь очутился.
Вблизи у Фаррела обнаружились темно-серые глаза. Они не были колкими, но это не значило, что им не дано было заглядывать в самую глубину.
Смутившись, Таг отвел взгляд. Он чувствовал стыд, что остался жив.
– К вам шла помощь, – сказал Джнахин, – но, увы, несколько запоздала. Когда вас накрыло, «Стервятники» были в паре минут от долины и сразу вступили в бой. Обстрел прекратился, когда накрыли огнем с воздуха артиллерию хушанов.
– Нимайцы облажались, – сказал Таг.
– Да. К их чести, они это поняли довольно быстро. Насколько я знаю, возникла путаница. Связь была плохой, и сержант, который командовал вами, не так понял приказ.
– Он высадил нас раньше?
– Ты это и сам понимаешь, сынок.
Тагу не очень нравилось, что файканн называет его так.
– А 9-й батальон?
– На них давили слишком сильно, – пожал плечами Фаррел. – Вы все равно ничего не смогли бы сделать. Парни погибли.
Все четыре роты, подумал Таг. Там было немало наших. Проклятье.
Он попытался вспомнить имена друзей. Не сумел. Может, это было и к лучшему, Таг просто не успел обзавестись крепкими связями, ибо на Мостаф попал относительно недавно.
– Сколько ты здесь? – словно прочтя его мысли, спросил Фаррел.
– Два месяца.
