Дождавшись, когда послушники уйдут, Альказ облегченно вздохнул и, покосившись на дверь, тихо спросил:
— Где мы можем поговорить без помех?
— Только здесь. Моя каюта экранирована от любого вида прослушки. То, что здесь будет сказано, станет известно только духу линкора.
— Тебя уже посетил верховый дредноута?
— Еще нет. Но я знаю его планы, — усмехнулся техножрец, чуть встопорщив гребень.
— И каковы же они?
— Он в недоумении. Твое назначение стало неожиданностью для всех техножрецов. Ты должен был стать командующим крепости и таким образом обеспечить защиту Ксены. Но верховный управляющий решил по-своему. И меня это настораживает. Но теперь, когда сабля командира флагмана пограничного флота вручена, выхода нет.
— Выходит, я был прав, и это почетная ссылка, — мрачно кивнул Альказ.
— Не все так плохо, друг мой. Я склонен считать это не ссылкой, а очередным испытанием твоей удачи и благоволения к тебе духов машин. К сожалению, глупцы из простых боеособей и младших офицеров линкора разнесли весть о появлении избранного командира раньше, чем мы успели в этом убедиться. И теперь верховный управляющий подвергает тебя своим испытаниям. И это будет самым тяжелым из них.
— Не понимаю, — покачал головой Альказ. — О чем ты говоришь? Все твердят о какой-то избранности, а я и понятия не имею, о чем речь.
— Это старая легенда, — вздохнул верховный. — В армии Ксены ходит притча, что когда над нашей системой нависнет смертельная угроза, среди офицеров среднего звена появится один, которому во всех делах будет сопутствовать удача. И что он своей волей сумеет сломать все старые или мешающие ему устои. Похоже на твои дела, не так ли?
— Это просто совпадение, — растерянно протянул Альказ. — Тем более что я был не один. Рядом со мной всегда был мой экипаж и ты.
— Но они все равно верят, что это ты. Смелый, решительный, скромный, из хорошей линии потомственных офицеров. Скромен, не склонен к самолюбованию. Твои достоинства можно перечислять очень долго. И это хорошо. Простым воинам нравятся такие офицеры, — ответил верховный, иронично усмехаясь.
— К чему ты говоришь это все? — не понял Альказ.
— К тому, что теперь ты должен склонить на свою сторону не только экипаж линкора. Он и так твой со всеми потрохами. Теперь на твою сторону должен встать весь пограничный флот. Только так мы сможем решить стоящую перед нами проблему.
— Какую именно? — устало спросил ксеноброн.
Все эти хитросплетения и интриги навевали на него беспросветную тоску.
— Сейчас перед всем пограничным флотом, а значит перед тобой, в первую очередь стоит одна, но очень большая задача. Понять, как бороться с аномалией, что появилась на нашей границе. И теперь я намерен спросить тебя. Что ты собираешься делать с этим?
— Есть у меня одна идея. Но для ее реализации мне потребуется помощь вашего сословия.
— И в чем именно? — с интересом спросил верховный.
— Я подумал, если наши корабли пропадают в этой аномалии без следа, то почему бы нам не попробовать запустить туда один из маленьких кораблей мягкотелых, с ними же на борту?
— И что потом? — продолжал допытываться верховный.
— Техножрецы настроят внешнюю связь корабля мягкотелых так, чтобы они могли видеть все, что находится вокруг, а мы, подойдя как можно ближе, будем принимать это изображение нашим комплексом связи. Так что даже если рабы погибнут, мы будем знать, кто именно уничтожил их.
— А если мы не сможем подойти так близко? — неожиданно спросил верховный.
— Значит, нужно взять два корабля, и использовать второй как ретранслятор, — быстро нашелся Альказ.
— Гениально, — радостно рассмеялся техножрец. — Просто и гениально. Ты действительно избранный.
— Вот только ты не повторяй этой глупости, — отмахнулся ксеноброн.
— Не вздумай сказать это при посторонних, — ответил верховный, неожиданно оборвав свой смех. — Тебя считают избранным, а значит, ради спокойствия и процветания империи ты станешь им.
— Но ведь это обман, — развел руками Альказ.
— И что?
— Как это что?! — возмутился ксеноброн. — Я офицер армии Ксены, и любой обман — это урон чести офицера.
— Урон, если офицер обманывает для собственной выгоды, — хитро прищурившись, кивнул верховный. — Но если ты допускаешь обман ради благополучия империи, то это уже не обман, а тактическая хитрость.
— И в чем разница? — фыркнул Альказ.
— В том, что ты не ищешь личной выгоды, — наставительно ответил верховный.
— И как это доказать? — мрачно спросил Альказ.
