Клир нахмурился.
– Ладно. Тогда ты погоди немного, а ты, – он кивнул на Хамона, – позови двоих, что бдят у колокола. Приведешь их, и можете идти.
– Как прикажете, хранитель. – Хамон кивнул и вышел.
Хозяин наконец удостоил вниманием гостей.
– Деранс Ментан. Клир девятого пера и хранитель цитадели.
Лицо Олвина Тоота под мешком скривилось в ухмылке. Гранд-клирами звали достигших посвящения двенадцатого пера. Но никак не девятого. Видать, пользуясь тем, что старше его здесь нет, тщеславный хранитель велел латникам, не блиставшим знанием орденской иерархической лестницы, величать себя гранд-клиром.
– Ну а мы охотники торговой гильдии. Я хантер Шон. Это, – он хлопнул по плечу Болтуна, – хантер Гал.
– Это мне уже сообщили.
Деранс посмотрел на пленника.
– Ну и кого вы мне привели?
– Опасного преступника, охота на которого объявлена вашим орденом. Не кого иного, как Олвина Тоота, полагаю.
Ментан изогнул бесцветную бровь.
– Он назвал вам свое имя?
– Как же, – фыркнул Шон. – Отмалчивается.
– Тогда почему же вы решили, что это именно он?
– По всем приметам он. Да и ловок мерзавец. Об этом в описании тоже было.
– Как же вы его взяли, коль ловок? – усмехнулся хранитель.
– Так ведь и мы не трактирщики какие, преподобный. Охотники за головами, на хорошем счету в торговой гильдии. И попался он нам, когда уже третий день в бегах был. Без сна, без роздыху, без снеди. Так и самого тринадцатого скрутить не велика наука.
– Не поминайте в этих стенах проклятого падшего, – прошипел клир.
– Простите, преподобный.
Тут дверь открылась и показались два латника. Следом – физиономия Хамона.
– Мы с Анраем можем идти, хранитель?
– Да-да, ступайте, – махнул рукой Ментан.
Двое новых латников встали по бокам от закрывшейся двери. Клир слегка приблизился к посетителям.
– Снимите мешок.
Болтун Галиган размотал веревку на шее Тоота и осторожно стянул мешок, стараясь не показать изнанку. Иначе кто-нибудь заметил бы, что на одной из внутренних сторон мешка есть подкладка из темной ткани. Это могло вызвать подозрения.
Ментану предстало лицо с множеством ссадин и разбитой губой. Но приметы злодея угадывались без труда. Лет тридцать. Волосы светлые, светлей бронзовой кожи, и затянуты в хвост. Глаза голубые. Брови темные.
– Ну что, похож? – кивнул на пленника Шон.
Клир девятого пера отвечать не спешил. Он тщательно изучал связанного, то наклонив голову, то сделав шаг в сторону, чтобы не заслонять свет из окна.
– Возможно, – молвил он наконец.
– Возможно? – вскинул подбородок Арчер. – Что-то я не помню, чтобы в объявлении орденского престола было такое слово. Там не было сказано: возможно, за поимку, возможно, преступника, который выглядит, возможно, так-то и так-то, возможно, обещана награда…
– К чему вы клоните, хантер? – недобро взглянул на него хранитель.
– К деньгам, преподобный. Я клоню к деньгам, ради которых мы искушали судьбу.
– Полсотни ликов… Это большие деньги.
– Иначе мы бы не брались, – хмыкнул Шон. – Все верно. Мы сделали большое дело. За большие деньги. Которые нам хотелось бы увидеть.
– Вы же понимаете, что я не могу отдать пятьдесят ликов за первого встречного. Откуда мне знать, что это тот самый.
– Так отведите его в этот ваш престол, там разберутся. А нам ждать некогда. Мы и так на него не один день убили.
– А что, если вы просто вытащили из канавы пьянчугу, смуглого да светловолосого? – подал голос другой член ордена. – Как вы вообще его поймали?
– Прикинулись простачками-крестьянами, собирали хворост в Гретанвуде. А куда еще загнанному душегубцу податься. Беглому что надо?
