помахал мне рукой. – Кроме того, так у тебя останется возможность просить помощь у По-Сина, когда она действительно понадобится.
– Сколько тебе задолжали эти люди, если ты убедил их вступить в войну, к которой они не имеют никакого отношения? – Я указала на иллюминатор, где в космической черноте проплывал гигантский, пусть и немножко устаревший солярианский дредноут.
– Поверь, об этом тебе знать не стоит. Да и, честно говоря, я не уверен, что Мел не хочет просто-напросто попробовать свои новые орудия. Обычно с ней никто не рискует связываться.
– И я их понимаю. Посмотри только на эту хрень…
– Верно. А еще у меня есть для тебя кое-какие сведения, – сказал Хао. – Биал каким-то образом улизнул с Санта-Пирата, но докер в Мидвее видел, как он садится на корабль, направляющийся на Ундил. У меня там кое-кто есть, я уже велел им поглядывать. – Хао указал на Эммори. – Он в курсе.
– Я сообщил Уинстон, ваше величество, – сказал Эммори. – Если они смогут опередить Биала, то найдут его.
– Твои люди будут работать с сыщиками?
– Может быть, – Хао пожал плечами. – Они не такие официальные лица, как некоторые из твоих, так что велик шанс, что они вообще ни с кем не будут разговаривать. И я не смогу их заставить.
– Этого я и не жду, – согласилась я, – но если они помогут, то получат вознаграждение. Финансовое.
– Ну, это совсем другое дело, Хейл, – ухмыльнулся Хао.
– Тогда скажи Даилуну взять один из саксонских кораблей.
Хао удивился, но кивнул и связался с Даилуном. Закончив давать ему указания, Хао повернулся спиной к кораблям, на которые мы смотрели с обсервационной палубы «Ваджры», и долго молча разглядывал меня.
– Что? – спросила я.
– Как ты?
– Лучше всех. Мы отходим утром.
– А по-моему, ты вообще не спишь.
Прошлой ночью кошмары вернулись с новой силой – спасибо ожидаемой битве за Канафи, – но говорить об этом Хао я не собиралась. И никому другому тоже, если уж на то пошло. Эммори и остальные телохранители, конечно, знали. Довольно тяжело скрыть что-то подобное от людей, которые пристально следят за твоим здоровьем и самочувствием.
– Все в порядке.
– Гита говорит, что тебе снятся кошмары.
– Гите надо заткнуться.
Хао не удержал улыбки.
– Твой экам скажет то же самое, если я спрошу. Он мне доверяет.
– Идите в задницу.
– Я тебя знаю, Хейл, – Хао вдруг стал серьезным. – Я смотрел запись с камеры слежения у трапа. Зин прав, ты спасла ей жизнь, но у тебя не всегда будет это получаться. Мне знакомо это чувство ответственности за всех окружающих, и я знаю, как больно, когда не получается их спасти.
Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.
– Последние месяцы выдались трудными, ша жу, и ты потеряла многих дорогих тебе людей. Твой экам более продвинут, чем большинство мужчин на твоей родной планете, но даже он не станет подвергать сомнению твою способность со всем этим справиться. А я буду. Мне нужно знать, сможешь ли ты или тебе стоит быть честной с самой собой и передать кому-нибудь эти коды. Мы можем составить новый план, и я бы предпочел сделать это сейчас, а не на верфи, полной саксонцев.
– Надо было сломать тебе нос.
– Но ты не сломала, – он улыбнулся, – это хороший знак. Ты все еще контролируешь себя.
– У меня в груди дыра, заполненная рыдающими призраками прошлого, – сказала я на чен.
– Аи, сестренка, – Хао обнял меня, – от твоих поэтических речей у меня всегда уши болят.
Я проглотила всхлип и прижалась к Хао. Когда-то давно он был моим учителем, а я его ученицей. С тех пор многое изменилось, слишком многое, но человек, на которого я могу положиться и который всегда говорил мне правду, остался прежним.
– Я стольких потеряла…
– У любого человека есть свои призраки, иначе и жить не стоит, – сказал Хао. – Правда в том, что однажды мы тоже станем призраками.
– Ты помнишь, что сказал, когда я уходила?
– Да. «Не просри это все, ты отвечаешь за чужие жизни».
– Это гораздо сложнее, чем быть просто капитаном корабля, – прошептала я. – На кону слишком много жизней, Хао, а я едва могу уберечь тех, кто мне ближе всего.
