– Даже если и так, ваше величество, существуют определенные законы. Если власть начнет лезть не в свое дело без особой на то причины, это принесет больше проблем, чем решит.
Я снова посмотрела на экран, где повторялась запись драки. Скорчив гримасу, я махнула рукой и выключила ее.
– Хорошо, пока оставим это, но, пожалуйста, держите меня в курсе.
– Конечно, мэм, – Альба кивнула.
Прошел остаток дня и следующее утро, пока меня снова не охватила жажда деятельности. После обеда мы со Стасей попытались разобрать кабинет отца. Она предложила сделать это сама, но я чувствовала, что должна принять участие.
– Я все проветрила и закрыла ставни, ваше величество.
Я кивнула и сделала шаг прямиком в прошлое.
– Мама заперла кабинет, когда он умер. Здесь двадцать лет ни к чему не прикасались.
Старый стол и полки были накрыты чехлами от пыли, но пол она покрыла толстым слоем. В пыли виднелись отпечатки ног.
При виде массивного папиного стола из светлого дерева в пятнах грязи у меня перехватило дыхание.
– Я сидела вот тут, – я коснулась края стола слева от тяжелого кожаного кресла, – и перечисляла ему планеты Империи, пока он работал. Я вспомнила все, и тогда он повел меня на пляж.
Голос у меня дрогнул, и я села в папино кресло и потянулась к старомодной фотографии в тяжелой деревянной рамке.
Отец – моложе, чем я сейчас, – улыбался и обнимал за плечи двоих парней. Его лучшие друзья, с которыми он вместе учился в академии. Я никак не могла вспомнить их имена. Оба погибли в аварии перед самым началом войны.
– За день до его смерти я сидела здесь и готовилась к экзамену для поступления на флот, – продолжила я, возвращая фотографию на стол. – Он всегда предпочитал сидеть у камина. Мы собирались поговорить с мамой, чтобы она позволила мне начать учиться раньше срока.
«Хейли, детка, уходи», – папин голос был еле слышен по смати, а его кровь стекала по моим рукам.
«Я тебя не брошу», – я сжала его ладонь.
«Я не хочу, чтобы ты это видела. Иди. Люблю тебя».
«И я тебя люблю», – ответила я мысленно, не доверяя собственному голосу. Мои телохранители увели меня прочь.
– Ваше величество, вы в порядке?
Я вытерла глаза и заставила себя улыбнуться.
– Уф-ф… Стася, оставим мебель и книги. Остальное упакуй и отправь на хранение.
– Да, мэм.
Когда мы закончили с уборкой, я села за стол почитать сводки. Но к вечеру мне снова стало неуютно, и я бродила по кабинету, пока Зин тихо стоял у дверей.
На стену транслировались новости – бесконечный повтор известий о бунте, который время от времени прерывался информацией о суде над генералом Праджапати. В зал суда пресса не допускалась, но это им совершенно не мешало. Вина генерала ни у кого не вызывала сомнений – она призналась слишком во многом. Но при этом ее любили, а работа ее никогда не вызывала нареканий. Народ уже требовал королевского помилования.
– Черт возьми, и как мне ее казнить? – пробормотала я.
– Ваше величество?
– Праджапати, – я скривилась и ткнула пальцем в изображение на стене, – я просто не могу ее казнить. Она мне нужна. К тому же ее юристы выдвигают отличные аргументы. Она поддерживала то, что считала более полезным для Империи. А у нас нет никаких доказательств ее участия в остальном.
– У нас тут не демократия, мэм, – оскорбленно ответил Зин, и я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
– Слава Шиве! И без того ничего не понятно…
– Что значит, «она нужна вам»?
Я закрыла новости и открыла досье генерала Праджапати.
– В Мумбаи она училась лучше всех. В Военно-космической академии поставила рекорд в ежегодных военных играх, который уже пятьдесят лет никто не может побить. Во время войны она выбила саксонцев с четырех планет. Я не могу избавиться от такого профессионала, будь она хоть трижды предатель. Пусть лично меня она ненавидит. Все равно это глупо. Если не случится чуда, мы окажемся в состоянии войны с саксонцами до конца следующего года.
– Но вы не сможете доверять ей.
– Понимаю. Остается надеяться, что саксонцев она ненавидит больше… Ну или хотя бы что она говорила правду и желает для Империи лучшего. Я докажу ей, что лучшее – это я, – я пожала плечами. – А пока приставим к ней кого-нибудь с приказом стрелять в голову при любом намеке на измену.
Зин ничего не сказал, только выгнул бровь.
– Мне нужно пройтись. – Я потянулась. – Попроси у Стаси плащ.
– Ваше величество, мы не готовились к вашему выходу из дворца.
