— Хватит сопли размазывать, — жестким тоном прервал его Багор. — Гм… сколько примерно времени и как быстро вы двигались?
Прикинув в уме, Павел ответил:
— Она что-то говорила про крейсерскую скорость. Я точно не знаю, но мне кажется, это двадцать километров в час. Думаю, что плыли мы часа два.
Багор присвистнул.
— Какого хрена на таком расстоянии в море делает буй, к которому она привязала яхту? — полюбопытствовал он.
— Хрен его знает, — раздраженно ответил Павел. — Так что?
Багор некоторое время раздумывал, шумно дыша.
— Знаешь, она призналась про наследство, — вдруг сказал Павел, рискнув выложить последний козырь. — Все оказалось куда лучше, чем я предполагал.
— Да? — оживился Багор. — Врешь, наверное?
— Нет, это правда. Поэтому предлагаю в наш договор внести дополнительное соглашение. Ты разбираешься с Вестой, вытаскиваешь меня отсюда, а я накидываю тебе сверху еще пятерку «зелени».
— Пять тысяч долларов? — переспросил Багор.
— Именно.
— Десять.
Павел вытер пот, выступивший на лбу.
«Вот паскудник. Вконец оборзел», — выругался он про себя.
— Багор, поимей совесть.
— Она у меня как хомяк — или спит, или грызет. Короче, Павлик. Десять «косых», или я вешаю трубку, — пригрозил Багор.
— Идет, — выдавил Павел. — Ты не оставляешь мне выбора.
— Это правда. Но задайся себе вопросом — кто еще будет делать за тебя эту паршивую работу? То-то же.
— Своей смертью ты не сдохнешь, — вырвалось у Павла.
— Все может быть. Кстати, дружище. Прилюсуй к моей сумме оплату расходов на то, чтобы добраться до тебя, — сказал Багор. — Я ведь по воде ходить не умею. Придется взять в аренду катер или еще что-то в этом роде. Я, кстати, сильно рискую. Вероятно, появятся нежелательные свидетели, и с ними тоже нужно что-то делать. Может, цена возрастет. А может, я соглашусь принять от тебя ключи от одной из квартир, которые тебе достанутся в наследство.
«Хер тебе», — с ненавистью подумал Павел.
— Нам нужно закончить это дело, — хрипло произнес он вслух. — И как можно быстрее. О деньгах поговорим после.
— О деньгах никогда не поздно разговаривать. Хорошо, я что-нибудь придумаю. Все, пока. На связи, — вместо прощания бросил Багор, и его голос оборвался.
— Твою мать! — прорычал Павел. Ему стоило огромных усилий, чтобы не запустить телефон в стену. — Черт!
Его взгляд наткнулся на полку, где стояла сувенирная композиция из восьми нот, тускло поблескивающая серебром.
Шагнув к полке, он с яростью смахнул ее рукой на пол, скрипичные ключики жалостливо тренькнули. Затем Павел плюнул в фотографию брата Весты.
Как она там говорила? Восемь нот?!
«Бред сивой кобылы!!!»
Мутно-белесый плевок, словно неуклюжий слизень, пополз вниз, оставляя за собой влажный след.
«Угу. Ты еще ногой топни, как ребенок. Лузер, вот ты кто», — мрачно подумал Павел, пытаясь привести свои мысли в порядок.
Сейчас он уже жалел, что поторопился, подмешав в бокал Весты снотворное.
Что теперь с этим всем делать?!
Скрипя зубами, мужчина был вынужден признать, что совершил ошибку, не проявив настойчивость и не уговорив Весту оставтся хотя бы на одну ночь в бунгало, где уже вторые сутки мается от безделья Багор. Случись так — труп Весты уже давно лежал бы в морге, а он, «безутешный» вдовец, изображал бы глубокое горе, подсчитывая при этом в уме навар, причитающийся ему как единственному наследнику…
Как же поступить? Веста наверняка проспит до самого утра. Конечно, ей покажется подозрительным, что она так «неожиданно» отключилась, но он сумеет убедить ее, что ничего страшного не произошло. И тогда он постарается ее уговорить повернуть яхту обратно.
— Можно вывести из строя какой-то агрегат, — пробормотал он вслух. — Открыть кран с пресной водой — пусть вся вытечет. Без питьевой воды в океане делать нечего.
