— Мне нужен Айс. Беги к берегу, Катрин. Мне кажется, скоро остров пойдет ко дну, — сказал Сема, и лицо его было серьезным, как никогда.
— А ты?
— А я закончу то, что нужно было сделать еще очень давно, — произнес Сема. — Прошу тебя. Обещаю, я приду. И мы уедем отсюда.
— Ну почему я не поехала на хиппушник в Анапу? — пробормотала Катрин, не без труда увернувшись от камня, летевшего прямо на нее. Она вздохнула и побежала вниз.
Акулы умирали. Жидкость в озере давно загустела и превратилась в коричневатую кашу, от которой исходил тошнотворный запах. Громадные рыбины извивались в конвульсиях, вяло разевали сморщенные пасти, их белоснежные тела быстро темнели, скукоживались, как стоптанные ботинки, и от них наверх поднимался густой дым.
— А вот и мои голубки, — Айс с довольным видом потер ладони.
Было видно, как из грязно-бурой массы наверх по очереди выбрались две фигурки, мужчина и женщина. Их движения были медленными, слегка заторможенными, как у сонного человека.
— Ура, — прошептал Айс.
Неожиданно внизу что-то хрустнуло. Айс встревоженно попятился. Прямо под ногами змеей извивалась глубокая трещина, она разрасталась и ширилась прямо на глазах. Ладно, он и так все успел, нужно двигать отсюда.
Он повернулся, чтобы идти, и вдруг услышал, как его кто-то зовет.
— Айс, привет!
Он медленно поднял голову и увидел, как наверху, на небольшом выступе, стоит Сема.
— Лови!
Небольшой камень попал ему ровно между глаз, немного оглушив. Айс даже не успел среагировать, настолько это было неожиданно, особенно принимая во внимание этого недотепу. Он сел, изумленно тряся головой.
— Я тебе не говорила, что раньше увлекалась бейсболом? Айс? Ты меня слышишь? — спросил Сема.
— Увлекалась, — зачем-то повторил Айс, трогая окровавленный лоб.
— Ага.
Сема подхватил еще один камень и с удивительной меткостью метнул его в лицо Айса, расплющив губы и выбив два зуба.
— А ты мне не верил. Ты останешься здесь навечно, Айс.
— Кто ты? — прошептал распухающими губами Айс. Перед глазами стали расцветать разноцветные круги.
— Привет тебе от Розы Скайгард, — улыбнулся Сема. Он взял третий, последний камень. — Ты ведь помнишь ее?
— Она… а тебе-то что?! — захрипел Айс. Ему наконец удалось вытащить нож, но камень уже летел ему в лицо. Он попал в нос, превратив его в раздавленный помидор. Чуть слышно лязгнуло лезвие ножа, выпавшего из руки Айса.
Одновременно с этим трещина увеличилась еще больше, и кусок скалы, на котором сидел Айс, с тяжелым уханьем рухнул вниз, подняв тучу зловонных брызг. Сема проводил его взглядом. Вместе с Айсом глыба похоронила под собой последних издыхающих акул.
— Прощай, Айс, — сказал Сема. Он медленно побрел вниз, не обращая внимания на падающие камни и рушащуюся скалу. Он шел так, словно со смертью Айса его собственная жизнь потеряла смысл.
Фигурки вылезших из озера мужчины и женщины молча следовали за ним.
Когда начался камнепад, Катрин опять заблудилась в лабиринтах, и в тот момент, когда ей все же удалось найти нужный проход, скала начала обваливаться. Твердая поверхность буквально уходила у нее из-под ног, и в последний момент девушка успела ухватиться руками за край. Внизу что-то визжало и стонало, падало и крошилось, и она даже не хотела думать, что там происходит. Единственное, что ее волновало, — это собственные руки. Как долго она сможет висеть вот так?! Если бы это происходило в обычной жизни, подняться для нее было бы плевым делом. Но безмерно уставшая, истощенная от голода, да еще со сломанным ребром, она могла только беспомощно болтаться, как старый штопаный носок, и материться сквозь слезы.
— Давай руку.
Катрин подняла залитое слезами лицо и чуть не разжала пальцы — прямо перед ней было бледное лицо Валика. Вытекший глаз тупо смотрел на нее красной дырой.
— Я лучше протяну руку акуле, — с ненавистью процедила она.
Валик вздохнул.
— Давай руку. Иначе грохнешься. Я ничего тебе не сделаю, — сказал он нервно.
Мысли Катрин смешались, словно карточная колода. Зачем она ему? Что еще приготовил этот сумасшедший недоносок для нее?
С другой стороны, это был единственный выход. Пальцы уже не слушались ее, и она, молясь про себя, отцепила от неровного края обрыва пыльную
