– Надо, приятель, надо. – Голос Зимина сочился сарказмом. – Надо не лениться, и надо глаза и уши открытыми держать. Впрочем, после регаты и всего прочего нужно нам повидаться, давай подъезжай к нам в субботу. Посидим, обсудим все как положено, с коньячком.
– Не, в субботу не могу, в театр иду, – вздохнул я. – Вика требует светской жизни.
– В театр? – Зимин посопел в трубку. – Театр – это прекрасно, тем более женщин время от времени надо выгуливать, от этого у них характер лучше становится. В общем, этот аргумент принимается. Ладно, тогда по ситуации будем смотреть, но встретиться все же надо.
– Раз надо – значит, надо, – покладисто ответил я.
– И вот еще. – Зимин кашлянул. – От наших общих друзей весточек не было? Звонки, письма, адские машины, что-либо другое?
– Хвала небесам, нет, – ответил я и смутился. В данном случае «хвала небесам» звучало как минимум забавно.
– Ну и славно. – Зимин явно заулыбался. – Тогда все, жди нашего звонка, и сам не теряйся.
Я положил телефон, почесал затылок, переваривая полученную информацию, и отправился на кухню – там и впрямь что-то уже шкварчало на сковородке. Не знаю, что там за душой у этой женщины и что у нее на уме, но с голоду с ней точно не помрешь.
Два последующих дня я получал немалое удовольствие от простой и размеренной жизни. Казалось бы – все эти игровые прелести и начались-то недавно, полугода нету, а у меня было ощущение, что я в «Файролле» года три пробегал. То ли потому, что концентрация событий там была очень большая, то ли потому, что я людей там много новых узнал, – сложно сказать, что явилось причиной на самом деле. Но я был очень признателен Валяеву, Зимину или кому-то еще – одним словом, тому, кто дал мне эту небольшую передышку. А что это всего лишь передышка, я не сомневался. Стоит мне вернуться в Раттермарк, как я снова попаду в ужасную карусель Старого Света, а с учетом того, что меня сейчас почти наверняка ищут как минимум три клана, на легкую жизнь рассчитывать не приходится. И ведь, скорее всего, найдут, как только я появлюсь в пределах континента, и мне еще придется им объяснять, где я был. Да там еще какой-то запущенный сценарий, о котором говорил Зимин, плюс поиски третьей части ключа… Тут, кстати, вообще что угодно быть может, если со второй такая засада, что же там с третьей!
По этой причине я не собирался слишком торопить события, плыву куда-то и плыву, причем в прямом смысле. В конце концов, начальство не торопит, жалованье капает, любимая женщина вкусно кормит – чего еще надо человеку, чтобы спокойно встретить старость?
А что до квестов и прочих разнообразностей, которые имеются на корабле, – нет в них смысла, по крайней мере, здесь и сейчас, поскольку все это требует времени и желания. И если время худо-бедно есть, то желания нет вовсе, поскольку подобные изыски однозначно будут отвлекать меня от основной цели, которая является приоритетной. Соблазн получить награду, являющуюся по меркам Раттермарка если не уникальной, то как минимум редкой – это, знаете ли, такой стимул, что ой-ой-ой, а тут, похоже, любая награда такой и будет. Плюс, подозреваю, что запустив ряд квестов, я, грешным делом, могу изменить выполнение основного сценария, а такое мне совершенно не нужно, тем более еще неизвестно, как на это посмотрит капитан, с ее-то амбициями и самомнением. Хотя, конечно, сценарий с ее низложением я бы реализовал с огромным удовольствием. Так и видится картина – стою я весь такой из себя, при шпаге, в черном плаще, в шляпе с пером, беспощадный и непреклонный, и говорю:
– Выбросить ее с корабля, рыбкам-акулкам на прокорм, не все им на диете сидеть.
А после рукой верным флибустьерам эдак знак подаю: давайте, мол, ребята, нахлобучивайте ее.
И летит Дэйзи за борт, в набежавшую волну, под улюлюканье корсарской братии. Лепота!
Насчет резонанса в отношении абордажа, которого я все-таки опасался, Зимин оказался прав. Один из убиенных мной, похоже, что самый первый, конечно, рассказал сообществу, что его утопил игрок, затесавшийся в пиратские ряды, но его мигом одни подняли на смех, другие грамотно объяснили, что это был глюк. На том все и закончилось. Приличный штат пиарщиков на жалованье у «Радеона» состоит, судя по всему. Не в смысле большой, а в смысле – знают люди свое дело, во всех топиках не только ники разные, но и подача текста. И у всех не по два-три сообщения в активе, а куда поболе. Но все равно, были там несколько вопросов к пострадавшему рыцарю-ныряльщику, которые мне очень не понравились, что-то знакомое в них было, манера изложения какая-то смутно узнаваемая, глаз на такие вещи у меня наметанный, а вот откуда я его знаю, понять так и не смог.
Что же до моего ближайшего окружения в редакции – вот тут затык, так и не прояснился пока для меня вопрос, кто же засланный казачок. Впору подходить к каждому по очереди и спрашивать:
– Павел Андреевич, вы шпион?
Четверо новеньких очень гармонично разбавили коллектив, при этом, к моему величайшему удивлению, толком не создав ни одной коалиции. Мои первенцы хоть по привычке еще и держались вместе, но каждый уже греб к себе, кроме, пожалуй, Юшкова, которого, наверное, скоро придется гнать из команды, поскольку он явно начинал спиваться, причем уже не в шутку. Я, знаете ли, не мать Тереза и не всепрощенец, терпеть подобное не стану и за человека бороться – тоже, поскольку, по моему глубокому убеждению, каждый сам себе голова, и соответственно если человек не желает прислушиваться к голосу разума и начальства, то это его личное дело. Хочет человек вместо приличной работы спиртное употреблять – пусть употребляет, но вот мне такой товарищ не нужен. Я всю это симптоматику знаю наверняка – сначала все время с похмела, после на работу под хмельком, а потом начнутся рассказы о тяжелых болезнях и приехавших, а то и умерших родственниках и появления на службе раз в неделю или в две, в основном в те дни, когда жалованье дают. На фиг, на фиг.
Все это я изложил Вике, наказав ей следить за нашим синяком, а после, не смягчая краски и интонации, объяснил самому Юшкову, что за ним теперь
