на волнах, – сплошная романтика. Мечта тринадцатилетнего подростка, грезящего о приключениях и подвигах.
Стоп. Одинокий корабль? А где еще три корабля?
– А остальные суда где? – удивленно спросил я сидящего рядом Якоба.
– Кто их знает, – шмыгнул носом тот. – Может, потонули, может, нет.
– Да что тут было-то? – непонимающе заорал я.
– Чего шумишь? – Калле спрыгнул в лодку. – Шторм был, ты не помнишь, что ли? Как натянуло вчера днем туч, так, почитай, до трех склянок нас и крутило в волнах. В результате мы тут, а где все остальные – кто его знает? Пятерых за борт смыло. Мы думали – и тебя тоже.
Лодка ходко пошла к берегу, хмурые корсары взмахивали веслами – им явно не хотелось идти в эти джунгли.
– И как же теперь? – озадачился я. – Как узнать – живы они или нет? И вообще?
– Наверняка есть какое-то место общего сбора, – сказал Якоб нам. – Мы просто его не знаем, и, как по мне, так это не слишком-то честно. У меня друзья на корабле Ля Морта были, волнуюсь за них очень.
Калле с удивлением посмотрел на Якоба, но промолчал.
– Слушай, Красавчик. – Якоб пододвинулся ко мне поближе. – Ты бы спросил у капитана, где мы с ними встречаться будем, может, это недалеко отсюда и попадем мы туда скоро. У меня душа тогда успокоится.
Как-то все это очень коряво звучит. И странно.
– А сам чего? – грубовато спросил у него я. – Возьми да и спроси.
– Мне она не скажет. – Якоб почесал бок сквозь фуфайку, которую где-то добыл за этот день и натянул на себя. – А ты у нее любимчик, тебе все можно.
Ну да, любимчик…
– Ты где был, мерзавец? – накинулась на меня, как только заметила, Дэйзи. – Я думала, ты сдох, но сейчас вижу, что это не так. Ладно, это поправимо. Просперо.
Знакомый мне негр с колотушкой подошел к ней.
– Вбей этого поганца в песок по пояс, – скомандовала Дэйзи, показав на меня рукой. – Чтобы знал.
Просперо захохотал во все горло.
– Капитан, убить вы меня всегда успеете, – примирительно сказал я Дэйзи. – Пошли в джунгли, день не бесконечен.
– Ладно, Красавчик. – Капитан погрозила мне пальцем. – Еще поговорим.
– Паршивое место. – Тревис огляделся. – Ох и паршивое.
– И наверняка здесь есть малярия, – отметил интеллигентного вида корсар, известный всем как доктор Ник. Калле мне рассказывал, что раньше он был вполне состоятельным врачом на одном на островов, но спутался с женой губернатора и в результате занял место судового лекаря на кораблях старика Ингленда. Вот так, не трожь жен губернаторов, это может выйти боком.
– Ну до этого не должно дойти, – отозвалась капитан Ингленд. – Мы же тут не поселиться собираемся. Заберем костыль – и назад. Бусы взяли?
– Взяли. – Тревис показал на двух корсаров, которые держали в руках плетеные корзины. – С запасом.
– Тогда вперед, – скомандовала Дэйзи, и несколько пиратов с мачете наперевес отправились прорубать нам тропу в густой растительности.
– А мы точно идем туда, куда надо? – спросил я у Калле, шагающего впереди меня. – Как по мне – наугад топаем.
– А нам все равно, куда идти. – Калле прихлопнул какую-то летающую дрянь у себя на щеке. – Тонго-лепа нас сами найдут. Остров, конечно, огромный, но эти смуглые демоны всегда знают, что здесь происходит. Да вот, уже началось.
Где-то, не слишком далеко от нас, раздались ритмичные гулкие удары, явно кто-то лупил в барабан. Чуть погодя барабану вторил еще один, а затем и еще. Да, про нас явно уже знали.
– Вот теперь главное, чтобы с нами захотели говорить, – с небольшим испугом в голосе сказал Якоб, плетущийся сзади. – А не просто перебили одного за другим отравленными стрелами.
– Не должны, – без особой уверенности ответил ему Калле. – С чего бы?
– У местных дикарей есть определенные дни, когда чужаки не должны ступать на их землю, – поддержал разговор доктор Ник, идущий чуть впереди нас. – Это связано с их религиозными верованиями. Вот тогда они чужаков поймают, парализующим ядом отравят и к себе в деревню отнесут. С криками, песнями и восхвалениями богов за их щедрость.
– И что там делают с чужаками? – поинтересовался кто-то из корсаров.
– Едят. – Доктор Ник чихнул. – Они же каннибалы, дикие люди. Вот эдак возьмут, засунут человека в мешок, из травы сплетенный, дубинками его побьют, чтобы мясо было мягче и сочнее, и на вертел. Никакой культуры.
– Ну да, надо распихать сначала мясо по горшкам и засунуть их в печь, чтобы человек сварился, поскольку жареное вредно, – язвительно заметила Дэйзи. – Ник, ты мог сказать об этом раньше?
