В первые часы раскопок им не повезло даже с этим. Но потом дела приняли более любопытный оборот. Марей Джексон, выпускница курса уголовного судопроизводства, копала на самом дне ямы, когда наткнулась на настил погреба, примерно за час до прибытия Гейстдорфера. Теперь Монтроз жестом пригласил ее выйти вперед. Она стояла, сунув руки в глубокие карманы.
— Марси ударила одну из досок лопатой, и ей показалось, что звук слишком звонкий. Будто внизу под ними пустота, — сказал Монтроз. — Она, гм, пару раз ударила совком по доскам, и те сломались. Под ними оказалось пустое пространство, кажется, довольно большое.
Это означало, что погреб был не только пороховым складом; но зачем еще его могли использовать, можно было только догадываться.
— Я просто хотела поглядеть, что там, — сказала Марей. — Считается, что мы должны быть любопытными. Вы сами говорили это на занятиях.
— Да, говорил. — Гейстдорфер секунду изучал ее. — А еще я говорил, барышня, что, как правило, при раскопках нельзя ничего разрушать, прежде чем появится приписанный к вам старший научный сотрудник, который будет следить за работой.
Монтроз заметил, как у Джексон, изучающей свои ботинки, задрожали плечи.
Взгляд профессора был строгим.
— Впрочем, учитывая результат, думаю, мы можем закрыть на это глаза.
Потом он улыбнулся тепло и дружелюбно.
— Ну, показывайте, что вы там накопали.
Студентка закусила губу и полезла вниз, в канаву, Гейстдорфер последовал за ней. Вместе они принялись изучать дыру. Профессор крикнул Монтрозу, чтобы тот принес несколько фонарей и лестницу, и первым спустился вниз, Монтроз и Джексон отправились вслед за ним. Внизу они посветили фонарями, не понимая, что же обнаружили.
Вскоре студенты решили, что пороховой погреб был выстроен поверх естественной пещеры. В Пенсильвании таких пещер было множество, хотя самые крупные находились к северу от Геттисберга. Похоже, конфедераты знали о ее местонахождении, поскольку потолок в нескольких местах был укреплен деревянными столбами. Зубчатые сталактиты нависали сверху, но пол был выровнен чьими-то усилиями. Фонари едва рассеивали почти кромешный мрак пещеры, но было видно, что она не пуста. Множество длинных, низких предметов теснилось в темноте. Они были похожи на упаковочные ящики.
Джексон осветила один из них, а потом пискнула, словно мышь. Оба мужчины направили фонари ей в лицо, и она раздраженно сощурилась.
— Я в порядке. Просто не ожидала, что тут будет гроб.
Монтроз встал на колени возле ящика, который она осматривала, и увидел, что девушка права.
— О господи, — прошептал он.
Когда они обнаружили пещеру, Джефф предположил, что они найдут там склад старого оружия или, может, давно сгнившие запасы провианта и предметы снаряжения. Мысль о том, что это могло быть захоронение, даже не пришла ему в голову.
Монтроза затрясло от возбуждения. В сердце каждого археолога таится мечта раскопать место древнего погребения. Можно восхищаться кремневыми наконечниками стрел или горами отбросов, оставшихся в наследство от первобытного человека, но причина, по которой археолог отправляется на раскопки, в первую очередь заключается в том, что он мечтает обнаружить очередного Тутанхамона или новый тайник с терракотовыми воинами. Монтроз посветил фонариком на остальные ящики и увидел, что все они одинаковые. Длинные, восьмиугольной формы. Это были обычные деревянные гробы с простыми крышками, державшимися лишь на проржавевших петлях.
Он тут же прикинул перспективы. Внутри, разумеется, будут кости, что само по себе уже представляет огромный интерес, но, наверное, еще будут остатки одежды, а может, и украшения периода Гражданской войны. Сколько работы предстояло сделать, сколько каталогов и описей составить! Всю пещеру нужно будет занести на схему, вычертить диаграммы…
Поток мыслей был внезапно прерван, когда Джексон потянулась и подняла крышку ближайшего гроба.
— Эй, не… — крикнул он, но Марси уже успела открыть его.
— Барышня… — вздохнул профессор, но потом только покачал головой.
Монтроз пододвинулся, чтобы взглянуть. Как же он мог отказаться?
Внутри гроба лежал практически идеально сохранившийся скелет. Все кости были целы, хотя довольно странно, что они были полностью лишены тканей. Даже спустя сто сорок лет можно ожидать, что увидишь какие-нибудь остатки волос или иссушенной кожи, но эти были чисты, словно музейные экспонаты. И еще удивительнее, что череп был деформирован. Челюсти были крупнее, чем следовало. У них и зубов было больше, чем полагалось. Больше, и ни один из них не был ни моляром, ни премоляром Это были страшного вида треугольные зубы, немного просвечивающие, как у акулы. Монтроз откуда-то знал эти зубы, но не мог сообразить откуда.
Очевидно, у Гейстдорфера память была лучше. Монтроз почувствовал, как окаменело тело профессора у него за спиной.
— Мисс Джексон, я должен попросить вас немедленно уйти, — произнес он. — Это неподходящее зрелище для студенток-выпускниц. В самом деле, мистер Монтроз, не будете ли вы любезны подняться наверх и отправить всех студентов по домам?
— Конечно, — ответил Монтроз.
