— Мисс Альваде? — уточнила Кэкстон.
Женщина кивнула, всем видом выражая осторожность. Множество людей выглядели именно так, когда копы приближались к ним. Впрочем, это не имело никакого значения.
— Мне нужно знать, кто-нибудь входил в это здание прошлой ночью?
Женщина кивнула на патрульного Джанко.
— Кто-нибудь еще? Вообще никого? Может, высокий человек, очень бледный, лысый?
— Вроде вампира, которого я по телику видела? — Альваре перекрестилась. — О матерь божья, нет! Только он, клянусь. Я была тут всю ночь.
Кэкстон кивнула и повернулась, чтобы подняться по лестнице.
— Как насчет вас, патрульный? Видели ли вы, как кто-нибудь выходил, когда вы вошли?
— Я бы сказал, если бы увидел не-мертвого кровососа, — ответил он ей.
Лора развернулась, пригвоздив его самым жестким из своих взглядов. Аркли бы не стал игнорировать подобное несоблюдение субординации. Ей нужно было становиться жестче, переступая через свою подмоченную репутацию, заставляя людей понимать, насколько серьезной стала ситуация.
— Если у вас есть еще бойкие комментарии, патрульный, — сказала она ему, — приберегите их для официального рапорта. Ясно?
Он сжал губы.
— Да, мэм.
Она развернулась и без промедления бросилась по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Запыхавшись, она добралась до верха, но поднажала, пробежала мимо аудитории, в которой она встретилась с Гейстдорфером, в лабораторию, где видела бочонок. Его там не было. Она это уже знала. Но убедиться в этом воочию — совсем другое дело. У нее кровь похолодела в жилах, а кожа пошла мурашками.
Сердца пропали.
Когда ей снова удалось собраться с мыслями, когда сердце в груди немного успокоилось, она спустилась на стоянку. Туда как раз въезжали три полицейские машины с включенными мигалками, но без сирен. Офицер Глауэр вышел из первой. Обрывки туалетной бумаги прилипли у ворота в тех местах, где он поранился, когда брился.
— Вы получили мое сообщение? — спросила Кэкстон вместо приветствия.
— Да, все четыре, — ответил Глауэр.
Он провел пальцем по усам говорящим жестом.
Он был встревожен.
Хорошо. Этого она и добивалась.
— Я только что сделала экстренный запрос, чтобы обыскать помещение наверху, — сказала она, показывая через плечо на учебный корпус. — Там пусто. Пропало девяносто девять сердец вампиров. Кто бы ни забрал их, он может сегодня пробудить к жизни девяносто девять вампиров, когда сядет солнце. Я бы хотела принять меры, чтобы этого не случилось.
— Буду рад помочь вам, — сказал большой полицейский.
Он сунулся в машину и достал свою шляпу.
— А начальник…
Кэкстон кивнула. Она знала, что с Висенте возникнут проблемы.
— Я поговорю с ним, когда он наконец появится на работе.
Кэкстон взглянула на небо. Облака становились гуще и темнее, но солнце было где-то там, наверху.
— В котором часу вчера был закат? — спросила она.
Глауэр осторожно водрузил шляпу на голову. Прищурился на секунду, припоминая.
— Сразу после семи. Да, я бы сказал, минут в десять… я как раз тогда ужинал и, помнится, очень порадовался, что меня нет на улице. Прошлой ночью мы были в патруле, хотя начальник и решил, будто мы в безопасности. Значит, у нас есть время до семи, чтобы найти того, кто украл эти сердца?
Кэкстон покачала головой.
— Должен быть и другой путь.
Она посмотрела на «бьюик» Гейстдорфера и решила, что это не лучшее средство передвижения для ее нужд. Ее собственная «мазда» была поблизости, но она была без полицейских опознавательных знаков.
— Вы сядете за руль, — сказала она. — Может быть, через час нам удастся покончить с этим.
Глауэр слабо улыбнулся.
— Рождество было два месяца назад, — сказал он ей, но времени больше терять не стал.
Он повез ее на юг через весь город — по туристическим маршрутам, к полю сражения. Вверх по Семинарийской гряде, а потом вниз по грунтовой
