футболке и солнечных очках, вытянул из окна руку, в которой была зажата монетка в один песо, и, похоже, недоумевал, почему замерший у дороги старик не торопится забрать подачку. Обычно местные, живущие вдоль маршрутов, по которым проходили джип-сафари-туры, точно знали, в какое время мимо них проезжает колонна машин, и загодя устраивались вдоль дороги в надежде, что им перепадет монета-другая, на которую они смогут купить еды на неделю вперед. Взрослые и старики держались чуть поодаль, а пронырливые ребятишки толпились прямо у обочины. И когда какой-то из джипов притормаживал, дети бросались к ней наперегонки.
– Hola! – крикнул для верности турист, подумав, что, возможно, старик мог их не увидеть.
– Hola, – вынув изо рта сигару, негромко ответил путник.
Знания испанского у туриста на этом закончились, поэтому он повыше поднял руку, сжимавшую песо, и жестом показал старику – подойди, это тебе! Сидевшая на пассажирском сиденье молодая женщина в майке и шортах вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что случилось. На заднем сиденье к стеклу прилипла черноволосая девочка лет семи и с любопытством наблюдала за происходящим.
Старик не сдвинулся с места и только молча покачал головой. Внутри у него все сжалось – на миг он почувствовал себя диковинным экспонатом в зоопарке.
Водитель обменялся недоуменным взглядом с женой, растерянно пожал плечами – и джип, подняв за собой клубы пыли, помчался догонять колонну.
Старик проводил машину взглядом, в его глазах сверкнула неприкрытая горечь. Нет, он не держал зла на туриста – тот действовал из лучших побуждений. Старик сердился на тех, кто поставил его страну в такие условия, что люди были вынуждены забыть о гордости и просить у приезжих милостыню.
Когда джипы исчезли, путник свернул на едва заметную тропку. Через некоторое время та вывела его к крохотной хижине, притаившейся в джунглях за заброшенным табачным полем.
Хозяин хибары уже встречал его на пороге – высокий усатый старик с упрямо выпяченным вперед подбородком и мелко трясущейся головой.
– Альваро, старая хутия[23], какими судьбами? – воскликнул он, увидев путника.
– Да уж не потому, Карлос, что соскучился по твоей угрюмой физиономии, старый ты бездельник! – отозвался тот, кого назвали Альваро.
Карлос усмехнулся и отступил в сторону, пропуская гостя в дом.
Внутри хижины было темно – свет проникал лишь через одно маленькое окошко – и очень тесно: махонькая кухонька с электроплиткой и рукомойником соседствовала с крохотной комнаткой с кроватью, столом и двумя табуретами.
Карлос загремел утварью на кухне – варил кофе. Работа плохо ладилась в его трясущихся руках – вода разливалась, зерна рассыпались. Однако кое-как он все-таки справился.
Альваро уселся на табурет, оглядел скромную обстановку, оперся локтями о стол, положил подбородок на ладони.
– Вот, значит, как, – вздохнул он.
– Да, – подтвердил Карлос, усаживаясь напротив, и с усмешкой добавил: – Именно так доживают свою жизнь опальные Светлые.
– Жалеешь? – тихо спросил Альваро.
– Ничуть, – ответил Карлос, его голос звучал уверенно, без намека на ту дрожь, которая одолевала его тело. – Мы жили быстро и ярко, мы стояли плечом к плечу рядом с величайшим Светлым в его борьбе с несправедливостью мира… И мы отомстили за его смерть. О чем жалеть?
Альваро безмолвно кивнул. Он тоже не жалел о тех коротких годах, которые провел рядом с Че, когда они вместе сражались со злом и служили делу Света так, как должно. Это были трудные годы, полные жестокой борьбы, надежды и веры. И это были счастливые годы. Единственное, о чем жалел Альваро, так это о том, что они так быстро пролетели, и на смену им пришли холодные, пустые годы, смысл которым придавала только месть убийцам Че. А когда бывшие guerilleros разделались с его последним палачом, смысла и вовсе не осталось. И не только у него – не зря же его бывшие товарищи все как один отказались замедлять свое старение и решили закончить жизнь как обычные люди.
– И все-таки – что привело тебя сюда? – снова спросил Карлос.
– Деловое предложение, – скупо улыбнулся Альваро. – Нужна помощь.
– Наша? – скептически поднял бровь Карлос. – И кому же? Только не говори, что Дозору!
– А если скажу, что ему? – склонил голову набок Альваро.
– Тогда я отвечу – гори они в огне! – скрестил трясущиеся руки на груди Карлос и гордо вздернул подбородок.
Альваро усмехнулся – за прошедшие годы в старом товарище горячности и упрямства ничуть не убавилось. У него самого, впрочем, тоже. Возможно, именно поэтому они так и ладили между собой.
– Нужна помощь сантеро, – сказал он.
– А, этим пройдохам! – кивнул Карлос – без всякого, впрочем, презрения; так подшучивают над добрыми друзьями. – Я думал, они предпочитают обходиться своими силами и помощи у Иных не просят.
– Они и на этот раз не просили. Но я знаю, что помощь им понадобится.
