будущего правителя.
А я повернулась к своему жениху. К этому хрынову Джанмарко Тесоро, который водил меня за нос и дурачил.
— Спокойно, Рыжая, — улыбаясь, произнес он.
— Спокойно?! — прошипела я. — Да ты… Да я… Да как ты мог?!
А потом… Прости меня, богиня. Я твоя верная дочь, но я и дочь огня. И… я пылаю от праведного гнева. Во всех смыслах пылаю. А потому…
— Хрясь! — впечатался свадебный букет гортензий в наглое синеглазое довольное лицо.
— Не больно, — выплюнув лепесток, попавший ему в рот, сказал он. — Я хорошо подготовился, колючек и шипов нет.
— Ты-ы-ы…
— Элька, не злись. Я люблю тебя. Но я не мог сказать, что герцог Тесоро — это я. Никому не мог, ведь я до сих пор скрываюсь от людей опекуна. Он не желает возвращать мне то, что уже считает своим. Поэтому я взял фамилию нянюшки, растившей меня, и сократил имя. Признался во всем его величеству, лишь когда просил твоей руки. Больше никто не был в курсе до этого момента, клянусь.
— А мне?! Ведь мы…
— Я же не знал, как ты ко мне относишься, Рыжая. И хотел сказать тебе о своих чувствах и узнать о твоих до того, как мы окажемся в храме.
Глава 29
— Ненавижу тебя! — снова хлестнула я букетом по герцогской физиономии. — И не пойду я за такого бессовестного, и наглого, и…
— Да? Ну ладно. Тогда возвращай мне долг. Я ведь был Маркеллой, не забыла? И с тебя одно желание.
— И что ты хочешь, скряга, сквалыга и меркантильный тип? В такой момент… Так меня обмануть и требовать долг…
Столп пламени, в котором я стояла, заревел и взметнулся под свод храма. Где-то там за спиной взволнованно гудел народ, но мне было не до них.
— Поцелуй. Сейчас.
— Я не могу сейчас! — всплеснула я руками. — Я в гневе и полыхаю!
— Тогда я сейчас потушу тебя водопадом, а потом ты отдашь мне долг, — улыбнулся он и шагнул ко мне.
— Не смей! — взвизгнула я.
Но противный Белобрысый меня не послушал. Он что-то колданул из разряда водной магии, его окутал двойной щит: сначала внешний ледяной, а потом внутренний водный. И вот под этой защитой он вошел прямо в мой огонь, наклонился к моему лицу и шепнул в губы:
— Поцелуй, Рыжая. Я требую возврата долга прямо сейчас. И мое желание — это поцелуй.
Его лицо и губы покрывала корочка льда, которая уже начала подтаивать, и пленка воды, словно струящаяся по коже. Но ведь тоже испарится… И я испугалась. Жутко испугалась, что у него не хватит сил удерживать щиты и он сгорит. Я ведь люблю его и не могу позволить пострадать…
Мы целовались… Наверное, я потухла, не знаю. А он, вероятно, убрал свои водные щиты. Иначе мы бы не смогли поцеловаться, да?
— Кха-кха, — отвлекло нас покашливание короля.
Вот же хрын! Мы ведь в храме! Мы женимся! И тут король. И кронпринц. И папа… А я вроде как принцесса…
— Берешь ли ты, Джанмарко Тесоро, эту женщину Элиссу Эфрейн, в жены? — повторила жрица, как только увидела, что мы оторвались друг от друга и вернулись в реальность.
— Да.
— Берешь ли ты, Элисса Эфрейн, в мужья этого мужчину, Джанмарко Тесоро?
Сбоку мне украдкой погрозил кулаком папа, а второй рукой он утирал платком пот со лба. Бедненький…
Я задрала голову и взглянула в лицо богине. И вот клянусь, она мне улыбнулась. Ну, то есть это, конечно, луч света так упал на мраморные губы статуи, но я ответила:
— Да.
Спасибо, богиня. Я твоя верная дочь, пронесу твое пламя по жизни и детям передам.
Закончилась ритуальная речь, мы обменялись обручальными кольцами. На мой палец скользнуло старинное родовое кольцо герцогов Тесоро, а я надела Марко перстень, который мне передал его величество. С этого момента не только я входила в род Тесоро, но и он в род Эфрейнов, как в более древний, к тому же королевский.
— Обменяйтесь браслетами силы, — перешла к последнему обряду жрица.
Такое делали лишь маги, как носители зачастую противоположных стихий. В нашем случае: огонь и вода.
