поверит никто, что я буду долго грустить, когда впереди катание с горки.
Глава 2
— Попрощалась? — спросила Инесса, когда я поравнялась с ней и аккуратно забрала сумку, пряча ее перед собой от оставшегося позади папы.
— Да. Страшно мне, ужас как. Но я должна попытаться. Ты ведь успокоишь его?
— Само собой. Папуля просто очень любит нас и переживает.
Я не стала ничего говорить. Мы отвечали батюшке полной взаимностью. Ну как можно его не любить? Но учиться мне хотелось, а вот замуж — совсем нет. Поэтому я должна рискнуть. Если смогу поступить, то в ближайшие годы мне не светит пойти к алтарю с выбранным перспективным женихом, зато ждут приключения, знания и освоение доставшегося от погибшей матушки дара. Она была сильной магичкой, но бросила все, выйдя замуж.
— Давай первая, — подтолкнула меня вперед Инесса, когда мы добрались до лестницы, ведущей вверх. — Я буду сзади прикрывать.
— Угу.
Лезть с занятыми руками было неудобно, а повесить сумку на плечо нельзя, тогда папа точно увидит и заподозрит что-то, поэтому я нацепила ее на шею и разместила перед собой. Теперь она болталась на уровне моего живота, но зато руки освободились. Так что можно одной подхватить подол, чтобы не наступить на него, а второй держаться за перила.
— Да быстрей же, что ты как хромая курица? — пыхтела сзади сестра, подталкивая меня снизу и заставляя торопиться.
— А я и есть хромая курица, — беззлобно огрызнулась я. — У меня на одной ноге столько бинтов намотано, что она теперь длиннее и толще второй. Думаешь, удобно?
— Девочки, я решил с вами прокатиться! — донесся вдруг издалека папин голос.
— Ой! Быстрее! — взвизгнула сестричка и пихнула меня рукой в зад, поторапливая.
— Вот же хрын! — ругнулась я.
Оглядываться было страшно, но я и так знала: папа в последний момент испугался, что мы сверзимся с верхотуры, устроим бедлам (это он про меня, конечно же), поскользнемся, покалечимся, сотворим с собой или окружающими что-нибудь непотребное, а потому как заботливый и закаленный в воспитании двух шебутных девчонок родитель решил проявить сознательность и приглядеть за нами лично.
Я, запыхавшись, взлетела на самый верх и застыла на площадке. К нам карабкались те, кто тоже хотел прокатиться, а на нижнюю ступеньку уже встал папа.
— Рувиты, подождите немного, — к нам с Инессой, которая подскочила и вцепилась в мою руку, вежливо обратился скучающий стражник. — Закончились ледянки, сейчас маг их сюда подтащит…
Я же в панике принялась шарить взглядом. Что еще за ледянки?! Сейчас же папуля сюда доберется, увидит сумку, и тогда мне влетит. У него нюх на мои проказы и шалости.
— Какие ледянки? — лучезарно улыбнулась стражнику сестра, дергая меня за руку и потихоньку подталкивая к краю площадки, ближе к скату.
— Так нельзя без ледянки, — поправил лихие усы чернявый вояка. — Лед-то магический, примерзнете к нему, рувиты. Только на чем-то твердом съезжать надо.
— И где же они? Как выглядят? Я ничего не вижу, — хлопая ресницами и очаровательно улыбаясь, продолжала допрос Инесса.
— Да типа вот этого, — продемонстрировал он нам свой щит, круглый и гладкий, словно перевернутый тазик. Сейчас эта деталь защитного снаряжения стояла прислоненной к перилам, огораживающим площадку, а стражник благодушно приглядывал за веселящимся народом.
— А, вижу. Вон же внизу целая стопка этих ледянок. А когда их поднимут сюда? — влезла я в разговор, притопывая от нетерпения ногой.
Барон Суарес, пользуясь положением и возрастом, потихоньку расталкивал народ на лестнице и преодолел уже половину пути.
— Да маг отлучился по нужде, рувиты, — хохотнул стражник. — Придется подождать. Что ж он, не человек?
— Человек, человек, — закивала я.
— Девочки-и-и! — донесся папин оклик.
— Вот же хрын! — в панике пискнула я. Похоже, мой план сейчас накроется медным тазом. Таким же круглым и гладким, как щит стражника.
Щит! Круглый! Гладкий! Стальной, правда!
Всё, произошедшее дальше, случилось само по себе. Честное слово! Я вообще не собиралась творить ничего такого. Оно как-то нечаянно…
Горящими от волнения глазами я уставилась на вожделенный щит. А ведь он прекрасно заменит мне ледянку. Правда, когда меня поймают, то голову оторвут за похищенную у стражника часть оружия. Или щит не относится к оружию? Все эти мысли, как взбесившиеся зайцы, прыгали в моей голове, а руки
