— Ты — чудовище, знаешь об этом? — снисходительно улыбнулся он. — Цветы тебе в подарок, потому что мне вчера была приятна твоя ревность. Мне нравится, что я тебе нравлюсь. Знаю, что ты никогда в этом не признаешься, но я же не слепой.
— Чего-о-о? — выдохнула я, остолбенев от этого заявления. — Ты мне нравишься?
— Ну да.
— Ах, нра-а-авишься… — протянула я и взяла букет в руки. Поудобнее перехватила, чтобы не исколоть пальцы о колючки. — Так, значит, нра-а- авишься? — цедила я, приближаясь к наглецу.
— Эй, Рыжая, ты чего? — забеспокоился он и отлепился от косяка. — Ты мне это брось…
— Обязательно! Непременно брошу. — Прищурившись, я неторопливо шла к нахальному белобрысому негодяю.
— Элисса…
Хрясть! Шлепнула я его по груди. Промахнулась, вообще-то в лицо метила.
— Элисса!
Хлоп! О, совсем другое дело, до уха дотянулась.
— Рыжая, они ж с колючками!
Ох, как я разозлилась… Заподозрить, что он мне нравится?! Что я его ревную?! Вот этого бесцеремонного, самовлюбленного, который меня совершенно не слушается и делает всё по-своему?!
— Рыжая, ты горишь! — выкрикнул он, увернулся от очередной цветочной плюхи и выскочил в коридор.
— Горю! От негодования! — бросилась я в погоню.
— Да нет же, — оглядываясь через плечо, бросил он. — Ты по-настоящему горишь! Как при поступлении в академию!
— Ну, значит, быть тебе не только битым, но и поджаренным!
Мы успели добежать до холла. Я от души хлестала слегка подгоревшим букетом Марко, он уворачивался и, ничуть не опасаясь меня и моего огня, оглядывался, что-то шутил…
— Суарес?! — остановил возмездие возглас моей преподавательницы по управлению огнем. — Это что еще такое? Что вы себе позволяете?
— Караю, магистр Толлен, — сдув с лица полыхающую прядку, ответила я и осмотрелась.
Ой! Ой-ой-ой! Холл был полон, студенты жались к стеночкам, чтобы не пострадать от огня, при этом шушукались, посмеивались и показывали на нас пальцами.
Глава 19
— И за что же вы караете студента Мельхора? — нахмурив брови, спросила преподавательница.
— Э-э-э… — не могу же я вслух произнести весь тот бред, что он мне наговорил.
— Мельхор, может, вы мне ответите? — переключила она внимание на Марко.
— Мы немного повздорили и разошлись во взглядах на жизнь, — невозмутимо пояснил он ей, после чего повернулся ко мне. — Элисса, ты сама потухнешь или тебе помочь?
— Только попробуй!
— Хватит, — поморщилась магистр Толлен и щелкнула пальцами. Я сразу же погасла, а вокруг все вздохнули с облегчением. — Отработаете наказание в столовой, Суарес.
— Хорошо, магистр, — потупившись, отозвалась я.
Мы с Марко вернулись в наши комнаты. Шли молча, не глядя друг на друга. Потерявший приличный облик букет пришлось выбросить, и мне даже немного жалко стало. Цветы были очень красивые. К тому же не виноваты, что их даритель такой дурной, а я такая вспыльчивая. Причем в обоих смыслах, и в переносном, и в буквальном.
— Надо было тюльпаны дарить, — задумчиво проговорил мой сосед, на мгновение задержавшись на пороге своей спальни, и скрылся с глаз моих.
А я ушла к себе. И это он говорил мне, что я приставучая, сумасшедшая и ненормальная…
Ночью много думала. Я его ревновала? Он мне нравится?
С утра я встала расстроенная до безобразия. Кошмар какой-то! Он мне нравится. И я его ревновала к этой грудастой Амиральде, которой есть чем колдыхать.
Я грустно попрыгала и покачалась перед зеркалом. Не-а. Ничего у меня не всколдыхнулось, сколько я ни старалась.
Как жить? Как в люди выйти, если я в такой печали? Правда, печаль прошла после нескольких конфеток. Кто бы мог подумать, что обычные
