— А Договор? Если станет понятно, что все… что нас не выпустят… Дашь мне Договор? — Теперь голос Хаммера звучал почти деловито, словно он уточнял детали торгового контракта. — У тебя же бланки есть?
— Есть. Дам. Подпишем. Говори.
— Хорошо. Я скажу. Я… Меня…
Галаты пришли к Хаммеру через год после того, как он открыл свой бар. Обычные парни, на вид ни в жизнь не скажешь, что отбитые на всю голову террористы. Вначале стали захаживать выпить, поесть… Потом однажды встретили его уже не в Иерусалиме — в Хайфе. Поехал Хаммер отдохнуть с тогдашней своей официанткой на несколько дней. Галаты перехватили их вечером после дискотеки, сунули в машину, отвезли куда-то за город и там, в подвале, медленно порезали официантку на куски. Те два парня, что были постоянными клиентами Джека. С такими же обычными улыбками на лице, не запугивая, не крича, не угрожая, — просто порезали.
Рот Сандры был заклеен, тело привязано к столярному верстаку — парни, надев клеенчатые фартуки, стали срезать мякоть с костей. Не торопясь, подтачивая время от времени ножи на оселке.
Хаммер не мог закрыть глаза — веки ему закрепили какими-то скобами, рот тоже заклеили, голову прикрутили веревками к высокой спинке стула. Джек смотрел, как бьется его подруга, как ее тело — ее восхитительное тело — превращается в кровавые куски, как соскабливают ножи плоть с костей, выскабливая их до белизны.
Сандра несколько раз теряла сознание, ей что-то вкалывали, потом подвесили над верстаком капельницу.
Сделали несколько уколов Хаммеру, который тоже пытался сбежать в беспамятство.
Потом Сандра умерла. Во всяком случае, тело ее перестало вздрагивать.
Один из галат, забрызганный кровью с ног до головы, подошел к Хаммеру с ножом в руке и предложил сотрудничество. На взаимовыгодных условиях, сказал галат. Ты нам помощь, мы тебе — жизнь.
Галатам нужна была информация о Конюшне, о графике работы оперов, о выезде в рейды — любая информация. И они даже пообещали что-то там компенсировать, давать возможность заработать, для них в том числе.
Хаммер не мог отказать. Просто — не мог. Даже мысль такая в голову не пришла. Он смотрел на то, что еще недавно было его Сандрой, и видел себя, лежащим на том же верстаке.
Его отвезли в Хайфу, посоветовав с толком провести оставшиеся дни отпуска, и даже предоставили ему новую подругу, чем-то похожую на Сандру. Оказалось, что Инга отлично разбирается в психологии и знает массу способов, как завести мужика, даже если тот поначалу бежит от ее прикосновений в сортир, где блюет и бьется в истерике. Инге хватило трех дней, чтобы привести Джека в чувство. Более-менее.
Потом они вернулись в Святой Город.
Клиентам Хаммер рассказывал, что Сандра сбежала с каким-то морячком, Инга ловко управлялась на новом месте работы, через месяц Хаммер стал забывать… Нет, не забывать, такое забыть невозможно. Воспоминания о том подвале стали… Стали зарастать льдом. Вначале — тонким, почти незаметным слоем. Он становился все толще и толще, вначале сковав бьющееся в агонии тело, обездвижив его, потом стал сглаживать черты лица, закрывать раны, потом внезапно от воспоминаний осталась бесформенная глыба льда.
Хаммер знал, что именно прячется в ее глубине, даже видел нечто красное сквозь лед, но это уже его не пугало. Знать и видеть — разные вещи. Совсем разные.
В баре стояла прослушка из Конюшни. Поэтому Хаммер разговаривал о деле с Ингой только вне дома, та передавала информацию галатам… Хаммер даже не знал, как именно она это делает, даже не интересовался.
Потом как-то вечером к нему пришли. Тоже двое. Тоже знакомые, только из Конюшни.
Они не стали увозить Хаммера и Ингу из бара, просто вырубили их электрошокерами и оттащили в подвал. Когда Хаммер пришел в себя, то чуть не сошел с ума — обнаженное тело Инги было привязано к столу для разделки мяса, рот заклеен. Сам Джек снова не мог ни отвернуться, ни закрыть глаза. И снова два человека обыкновенными ножами кромсали еще живое тело.
— Кто? — спросил Иван. — Кто это был?
— Одного ты не знаешь…
— Я знаю, — сказал Круль. — Кто?
— Пульчинелла. Я не запомнил имени, только кличку. Он потом куда-то уехал, — Хаммер перевел дыхание. — Он уехал, а второй… Второй остался. И сделал карьеру. Никита Токарев.
Иван дернул головой, больно приложился затылком к стене. Он, оказывается, ожидал услышать это имя. Сам бы он никогда его не произнес, сознание хитро обходило эту мысль, хитрило с Иваном и с самим собой.
Токарев — легенда. Живая легенда. Каждый из Конюшни был готов ради него пойти в огонь и в воду. ТэТэ зря не пошлет. ТэТэ своих выручает и не сдает.
— Забавно, — тихо произнес Круль. — Вот ведь не подумал бы… Никита. А ведь он мне когда-то жизнь спас. Вытащил из самой задницы…
