О группе… о возвращении группы стукануть нужно было дважды, по-любому. Сперва сообщить, что возвращается рейдовая группа Ордена Охранителей досрочно и нужно выдвигаться перехватчикам в точку ожидания. Потом сообщить конкретно, что вот только-только группа вышла. Дважды нужно было сообщить.
Кто-то из группы? Квятковский поднимает пистолет, стреляет в затылок Смотричу… Нет. В смысле мог Анджей стрелять, мог, а вот сообщить о передвижениях ему было трудно. Мобильники ни в Элате, ни в Деннице, ни в пустыне не работают. Рация в «Рейдере» была одна, к ней Квятковский не подходил. Иметь при себе что-нибудь миниатюрное… Через горы не достанешь до Иерусалима. Да и от Элата… Не получается. Это, говорят, до Возвращения можно было с мобильника куда угодно дозвониться через спутник. Когда Земля еще была круглой. Сейчас — фигушки, не получится. Кто еще мог навести?
Иван искоса глянул на Круля, тот сидел на стуле, сложив ручки на коленях, и рассматривал Ивана с каким-то умилением во взоре. Сволочь.
Понимает прекрасно, что Иван придет к нужному решению, найдет ответ. Уже нашел, только себе не хочет в этом признаться.
Капитан Мовчан доложил своим, те связались с Инквизицией, а Инквизиция сообщила Токареву. И тот потребовал выступать немедленно. Потом с ним связались непосредственно, и он, в общем, приказал выезжать, но оставил все на усмотрение Ивана. Погода, то-се…
Два предупреждения и неуверенность в том, что на дороге именно «Рейдер». Все сходится. Получается, что утекала информация прямо из Конюшни. Где-то возле самого Токарева. Оставалась возможность прослушки по радио и через телефонный кабель. Оставалась именно как возможность. Все очень сложно получалось в этом случае. Галаты такие сложные технические способы не используют.
Если это галаты, раздраженно напомнил себе Иван. А мы ведь недавно поняли, что это мог быть кто угодно, даже предавшиеся. Хрен там учуешь на ветру в пустыне.
Наиболее вероятно — кто-то из близкого окружения Токарева. Кто-то из группы связи? Техник? Покрутить бы их всех, подергать. Но тут…
Твою мать, тут Круль снова прав, на хрена им такой агент. Не нужен им агент, который, появившись в Конюшне, будет посажен в холодную. Или убит. Или то и другое последовательно.
— По печальному выражению лица я могу предположить, что ты дошел в своих размышлениях до того места, когда понял, что Конюшня не является безопасным местом. Подмигни, если я неправ, — Круль вздохнул. — Понимаю, тяжело. Но других вариантов нет. И выходит, что из трех известных тебе сил, сцепившихся в Святом Городе, только одна для тебя гарантированно безопасна.
— Себя имеешь в виду?
— Это ты сказал, не я, — поднял руки Круль. — Но сказал совершенно правильно. Если бы мы тебя хотели убить — я мог тебя просто не взять с собой. Не тащить, надрываясь, а просто уйти. Если я сделал глупость, нарушил планы своего руководства, то тебе дали бы умереть в Клинике. Тебя очень долго и напряженно удерживали на этом свете, поверь. Информацию от тебя получить… Какую? Зачем? О внутренних делах Конюшни я и так все знал, сообщил… О новостях? Есть и другие способы, попроще, чем ломать упрямого и склонного к саморазрушению оперативника. Какой отсюда вывод?
— Использовать вы меня хотите.
— Правильно! — вскричал Круль. — Молодец. Использовать. Именно — использовать. И используем. И дальше будем использовать. Ты против?
— Да.
— Глупо. Глупо, но честно. Вариантов только у тебя немного. Пойти к галатам и умереть. Пойти в Конюшню — и тоже умереть. Попытаться сбежать из Святого Города и ничего не узнать, а прятаться до самой своей смерти, пусть даже и не очень скорой. А можно остаться с нами… Не дергайся, без Договора, без вони, без гарантий, кстати, тоже. Остаться и получить ответы на свои вопросы. А потом уже решить, куда и что. Как тебе такой вариант? Думай, пара минут у тебя есть.
Пара минут — это много, подумал Иван. Это слишком много. Все и так понятно. И Круль это знает. Прекрасно понимает, что сейчас творится в голове у специального агента… Бывшего специального агента, неожиданно поправил себя Иван, и внутри у него что-то оборвалось.
Он старательно не думал об этом, обходил, стараясь не замечать. Он больше не опер. Не жеребец из Конюшни. Он… А кто он? Может, не на те, первые, вопросы нужно ответить — не то, кто предал, кто подставил Фому, сейчас важно, а то, кто теперь Иван? Кем он стал?
— Что мне нужно сделать? — спросил Иван.
— Ну, во-первых, произнести вслух фразу: «Я согласен». Или: «Хорошо, поработаем вместе». Можно даже добавить: «Будьте вы прокляты», — хотя мы и так прокляты. Я слушаю.
Иван облизал губы.
Тварь. Он ведь прекрасно понимает, что Иван согласен, что будет Иван сотрудничать, пока не дойдет до последней черты. Будет вместе с предавшимися искать ответы на вопросы. И все-таки требует, чтобы Иван произнес свое согласие вслух.
Сволочь.
— Я…
— Давай-давай, — подбодрил Круль. — У тебя получится. Уже пошло…
— Я согласен. Хорошо, поработаем вместе. Будьте вы прокляты, — проговорил Иван. — Что мне нужно сделать?
