хаотический водоворот красок, и среди этой пестроты дракон выделял лишь одну стройную фигуру в синем платье — Аню. Видел только одно: как она двигается, как разговаривает с другими, как поднимает вдруг глаза и смотрит на него. Очень быстро, мельком. И будто смущается, отводит взгляд, чтобы снова кого-то поблагодарить, кому-то улыбнуться… Не ему…
Аня намеренно держалась подальше после их разговора. Стоило Иррандо приблизиться, она одаривала его улыбкой, говорила что-то незначительное и будто случайно позволяла себя увлечь хороводу, или отходила к повозке с угощениями, или принимала очередного малыша из рук матери, просящей леди Анну благословить. Как же чудесно Аня смотрелась с ребенком на руках! И как захотелось вдруг Иррандо, чтобы это был его сын! Их сын!
Иррандо винил себя в том, что только что испортил и то малое, что грело душу. И вообще все испортил с первой секунды их знакомства. Не было для него пира грустнее, но дракон не показывал виду — он не имел права портить Ане хотя бы этот праздник. И своему народу тоже. Возможно, это единственные люди Дриэрры, с которыми, став вечным изгнанником, он будет общаться всю оставшуюся жизнь, если Аня уйдет через три месяца… Нет, уже раньше…
Что ж, жители Эррадеи неплохи. Пожалуй, даже лучше многих из столицы. И пусть это сельское торжество не шло в сравнение с размахом королевских балов, с нарядами гостей, с представлениями, магическими фейерверками, но… Иррандо просто не мог признаться Ане в том, что его дальнейшая судьба зависит от ее решения. Попробовал и не смог.
Разве допустит он, чтобы она вышла за него замуж из жалости?! Нет уж, лучше позор… Внутренняя свобода иномирянки сначала безумно раздражала, а теперь именно она так же сильно очаровывала его. Заставлять ее? Вынуждать? Давить на жалость? Невозможно, никак невозможно! Аня добрая, она может согласиться и остаться, но вдруг потом она зачахнет так же, как мама? Увянет в своей грусти, еще не вырастив детей? Закопается в саду с цветами, лишь бы не видеть мужа… И больше не будет так заразительно смеяться, гримасничать, молоть всякую ерунду о правах женщин и радоваться простым вещам? Слишком большая жертва, и Иррандо Бельмонте Лонтриэр не способен ее принять. Потому что… Он вновь взглянул на Аню, и сердце защемило. Потому что!
— А кто хочет полетать? — весело рявкнул Иррандо и опустил крыло перед стайкой госпенских ребятишек, с интересом разглядывающих его перепончатые переплетения.
— Ой, милорд, — ахнул круглощекий бутуз, как раз тот, которому он давал пятак за представление перед Аней, — неужели можно?
— Можно!
Дети, кто с восторгом, кто с опаской, кто с любопытством, взобрались по его крылу на загривок. Дракон подбросил им зажатые в пасти ленточки и велел крепко держаться. А потом взлетел, осторожно и невысоко кружа над площадкой перед замком под счастливые визги. Взрослые снизу смотрели, умиляясь и благоговея перед милордом, катающим простую ребятню на своей спине. Да, пожалуй, он и сам себя такого не знал…
Солнце уже близилось к закату. Иррандо глянул вниз и заметил у самого моря, возле украшенной цветами и лентами требуше, фигуру мага. Альказаэдр! Вернулся? Зачем?! Иррандо поискал глазами Аню, она была далеко от Верховного мага — в толпе наряженных девиц. Что-то воодушевленно рассказывала дриэррским девам и размахивала руками. Наверное, опять о правах женщин… Ох… Но лучше пусть будет там, а не рядом с Альказаэдром. Вообще не стоит его подпускать к ней! А то мало ли… Уж если он преподнесет ей историю о проклятии, тогда можно точно распрощаться со всеми надеждами…
Дракон снова взглянул на берег. Альказаэдра уже не было видно. Растворился. Иррандо с высоты полета продолжал всматриваться в толпу в поисках мага, но вместо него заметил подъезжающую к усадьбе на сером козле старуху Рригетти. Время неурочное. Но почему она одна? Опять их ведьминские уловки?
Дракон мягко опустился на землю. Ребятишки съехали по подставленному им крылу, как с горки. Захлопали от восторга и, довольные, побежали делиться с мамами и папами впечатлениями.
Дракон снова мягко взлетел и, пролетев всего полсотни метров, приземлился так резко перед Рригетти, что та чуть не упала с козла.
— Ну что?! — спросил он с нажимом.
— В-все хорошо, м-милорд, — начала заикаться ведьма и полезла в мешковатую с бахромой сумку.
— Не здесь. — Дракон мотнул головой в сторону кустарника ольстеи с глянцевыми зелеными ягодами и матовыми с волосками листочками. — Туда.
Через секунду перед переступавшим от нетерпения всеми четырьмя лапами драконом на сухонькой ладони ведьмы лежал айфон. Мертвый…
— Ах ты ж… — заскрежетал клыками дракон.
— Тшш, — поднесла палец к губам Рригетти и ткнула этим самым пальцем в круглую кнопку. Прямоугольник засветился.
— Песни поет? — спросил Иррандо.
— Вот этого уж никак не знаю, милорд, — сказала хитрющая старуха. — Вы же дали задание подкормить его. И мы с сестрицей подкормили. На славу! Видите, как светится, сытый, довольный? Просто луна и звезды на ладони.
— Докладывай, как кормить!
