Продажное королевство

– Он был в комнате с ее картинами.

Он был маленьким, без рамки, и подходил только для миниатюры: портрет Уайлена, когда тот был ребенком примерно восьми лет. Его пальцы сжали края рисунка.

– Таким она меня запомнила. Ей так и не довелось увидеть меня взрослым, – он нахмурился. – Портрет такой старый. Не знаю, будет ли от него польза.

– Это все еще ты, – ответил Джеспер. – Те же кудряшки. Та же обеспокоенная маленькая морщинка между бровями.

– И ты взял его просто потому, что он может пригодиться?

– Я же говорил, мне нравится твое дурацкое лицо.

Уайлен опустил голову и спрятал портрет в карман.

– Спасибо.

– Не за что, – Джеспер замялся. – Если ты направляешься к равкианцам, я могу пойти с тобой. Если хочешь.

Тот взволнованно закивал.

– Хочу.

Оживленное настроение Джеспера продержалось до самого лифта, но, как только они присоединились к Казу и спустились на третий этаж отеля, его нервишки начали шалить. Возможно, они шли прямиком в ловушку, а Каз был не в лучшей форме.

Частично Джеспер надеялся, что равкианцы откажутся приводить в жизнь этот безумный план. Тогда Каз окажется в тупике, и, даже если они все загремят в Хеллгейт или будут качаться на виселице, хотя бы у его отца появится шанс уйти невредимым. Колм провел много часов с Ниной и Казом, пытаясь выучить свою роль, репетируя различные сценарии, отвечая на их бесконечные вопросы, и работал без единой жалобы. Актер из него посредственный, и врать он умел так же хорошо, как Джеспер – танцевать балет. Но Нина будет с ним. Это хоть чего-то да стоило.

Двери лифта открылись, и они вышли в очередной длинный фиолетово-белый коридор, а затем пошли на звук журчащей воды в комнату с огромным круглым бассейном по центру, окруженным колоннадой из арок. Через них Джеспер видел другие бассейны и водопады, впадины и ниши, каждая твердая поверхность украшалась мерцающей плиткой цвета индиго. Вот к этому Джеспер мог привыкнуть: озерца с кипящей водой, танцующие и булькающие фонтаны, как гости на вечеринке, стопки из плотных полотенец и вкусно пахнущее мыло. Подобное место больше подходило Бочке, где его могли оценить по достоинству, а не центру финансового района.

Им сказали, что их встретят лишь два члена Триумвирата, но у бассейна стояло три человека. Джеспер знал, что одноглазая девушка в красно-синем кафтане должна быть Женей Сафиной, и это значило, что изумительная красавица с густой копной черных как смоль волос – Зоя Назяленская. Их сопровождал парень лет двадцати, с лисьим лицом, в бирюзовом сюртуке, коричневых кожаных перчатках и с впечатляющим набором земенских револьверов, спрятанных в кобуре на бедрах. Если эти люди то, что может предложить им Равка, возможно, Джесперу все же стоит нанести туда визит.

– Мы просили гришей прийти одних, – сказал Каз.

– Боюсь, это невозможно, – ответил парень. – Несмотря на то что Зоя, разумеется, сила, с которой стоит считаться, чрезвычайные способности Жени плохо подходят для физической конфронтации. Я же, с другой стороны, прекрасно подхожу для всех видов противоборств, хотя и предпочитаю физические.

Каз прищурился.

– Штурмхонд.

– Он меня знает! – восторженно воскликнул Штурмхонд, пихнув Женю локтем. – Я же говорил, что я знаменит.

Зоя раздраженно выдохнула.

– Ну, спасибо вам. Теперь он будет вдвое невыносимее.

– Штурмхонда уполномочили вести переговоры от имени равкианского престола, – пояснила Женя.

– Пирата? – удивился Джеспер.

– Корсара, – исправил Штурмхонд. – Вы же не ждете, что король лично примет участие в подобном аукционе?

– Почему бы и нет?

– Потому что он может проиграть. А королям не пристало проигрывать.

Джеспер не мог до конца поверить, что беседовал с самим Штурмхондом! Корсар был легендой. Он разорвал бесчисленное количество блокад от имени равкианцев, и ходили слухи, что…

– У вас действительно есть летающий корабль? – выпалил стрелок.

– Нет.

– О…

– У меня их несколько.