Когда фермер исчез из виду, ребята сняли свои пальто и кепки, и спрятали их за пенек. Они остались в темных костюмах, которые предложил надеть Каз.
«Скажите им, что вас отправил Корнелис Смит по приказу господина Ван Эка, – проинструктировал Бреккер. – Чтобы убедиться, хорошо ли ухаживают за могилой».
«Зачем?» – спросил Уайлен.
«Затем, что, если ты назовешь себя сыном Яна Ван Эка, тебе никто не поверит».
Вдоль дороги росли тополя, и, когда ребята поднялись на холм, в поле их зрения появилось здание: трехэтажный дом из белого камня с низкой, изящной лестницей, ведущей к арочному переднему входу. Тропинка была аккуратно уложена гравием и граничила с обеих сторон низенькими тисовыми кустиками.
– Не похоже на церковь, – прокомментировал Джеспер.
– Может, раньше это был монастырь или школа? – предположил Уайлен, слушая, как хрустит под ботинками гравий. – Джеспер, ты хорошо помнишь свою маму?
Уайлен видел много разных улыбок Джеспера, но та, которая расплылась на его лице, была новой и скрывалась так же тщательно, как выигрышная комбинация. Тот ответил лишь:
– Да. Она научила меня стрелять.
В голове Уайлена зародилась сотня вопросов, но чем ближе они подходили к церкви, тем хуже у него получалось уловить мысль и удержать ее в голове. Слева от здания виднелась беседка, заросшая недавно распустившимися глициниями – сладкий аромат фиолетовых цветов тяжело висел в весеннем воздухе. Чуть дальше и правее церковного газона находились кованые ворота и забор, ограждающий кладбище, с высокой каменной статуей в центре – статуей, как полагал Уайлен, Святой Хильды.
– Это, должно быть, кладбище, – произнес он, крепче вцепившись в свой букет.
– Джеспер… – начал он, но в эту секунду из-за угла вышла женщина в серой рабочей одежде, толкая тачку, наполненную землей.
–
– Действительно доброе утро, – без запинки ответил Джеспер. – Мы пришли к вам из конторы Корнелиса Смита.
Женщина нахмурилась, и Уайлен добавил:
– От имени уважаемого советника Яна Ван Эка.
Судя по всему, она не заметила дрожи в его голосе, потому что ее лоб разгладился, и она улыбнулась. Круглые щечки порозовели.
– Конечно! Хотя, признаться, я удивлена. Господин Ван Эк был к нам так щедр, но мы редко что-нибудь о нем слышим. Я надеюсь, все в порядке?
– Все отлично! – воскликнул Уайлен.
– Просто новая политика, – кивнул Джеспер. – Больше работы для всех.
– Разве не всегда так? – женщина снова улыбнулась. – Вижу, вы привезли цветы?
Уайлен опустил взгляд на букет. Он выглядел меньше и более растрепанным, чем прежде.
– Мы… да.
Она вытерла руки о мешковатое платье и сказала:
– Я отведу вас к ней.
Но, вместо того чтобы повернуть в направлении кладбища, женщина пошла обратно к входу. Джеспер пожал плечами, и ребята последовали за ней. Когда они начали подниматься по низким каменным ступенькам, что-то холодное поползло по позвоночнику Уайлена.
– Джеспер, – прошептал он. – Тут решетки на окнах.
– Нервные монахи? – предположил стрелок, но не улыбнулся.
Передняя гостинная была высотой в два этажа, ее пол уложен чистой белой плиткой с нарисованными нежными синими тюльпанами. Это место не походило ни на одну церковь, в которой когда-либо бывал Уайлен. Тишина в комнате была такой глубокой, что казалась едва ли не удушающей. В углу стоял большой стол, а на нем – ваза с глициниями, которые они видели снаружи. Уайлен тяжело вздохнул. Запах принес ему легкое утешение.
Женщина открыла большой ящик, покопалась в нем с минуту, а потом достала толстую папку.
– Вот она: Марья Хендрикс. Как видите, все в порядке. Можете посмотреть, пока мы приведем ее в презентабельный вид. В следующий раз можно будет избежать задержки, если заранее предупредите нас о своем визите.
Уайлен почувствовал, как его тело покрылось холодным потом, но заставил себя кивнуть.
Женщина достала тяжелую связку ключей из ящика и открыла одну из голубых дверей, ведущих в гостиную. Уайлен услышал, как она провернула ключ в замке с другой стороны. Затем положил букет полевых цветов на стол. Их стебли сломались. Он сжимал их слишком крепко.
