восьмисот футов без единого возможного средства спасения.
Но зато живой.
И он пролежал там тридцать шесть часов, прежде чем конец длинной веревки не просвистел над ним, выброшенный с утеса семьюстами футами выше. Джейк не верил своим глазам, когда один из двоюродных братьев Азима кинул вниз веревку. С помощью нескольких мужчин из своего племени Азим вытащил его из гамака, который скоро мог стать саваном.
Азим объяснил, что он был неспособен следовать за остальной частью команды, использующей оборудование бейсджампинга, потому что ранец с парашютом, приготовленный для него, был пробит во время перестрелки. Он пережил нападение людей Лучано Баттисты, притворившись одним из них и убежав в нижнюю деревню перед крупным взрывом. Только небольшое количество последователей Баттисты пережили катаклизм. Они упаковали все что могли и оставили гору и деревню. Азим возвратился на следующий день с мужчинами своего племени, чтобы осмотреть местность. На то была воля Аллаха, чтобы они раскрыли маленький радиоприемник и смогли определить дьявольское положение Джейка крошечным локатором, который он взял из воротника Сарафины.
Полтора дня спустя Бронсон вернулся в Венецию и теперь наблюдал за своими друзьями с этой крыши, задаваясь вопросом, что делать.
Он снова и снова прокручивал это у себя в уме, когда висел беспомощный на обрыве утеса. Баттиста хвастался ему тремя успешными примерами внедрения имплантов и говорил, что эти люди уехали из Афганистана и направились в Америку. Что они сделали бы, если бы узнали, что Джейк и его друзья разгромили их племя? Им было известно о Франческе и Сарафине и, вероятно, о Тони, Маршалле и Лэйси. Оставят ли эти террористы их в покое и начнут свой джихад против безличных неверных в Соединенных Штатах или будут искать цель для личной мести? Или, может, они направляются сюда, в Венецию, именно сейчас? И если так, то кто защитит друзей Джейка, если не он сам?
Бронсон вертел в кармане небольшую пирамиду. Она нагревалась от его прикосновения, старый знакомец, ожидающий, что его возьмут с собой и все ему покажут. Создатели пирамиды были бесконечно далеко отсюда, на расстоянии в огромное количество миль. Джейку, по крайней мере, хотелось на это надеяться. Через какое время они вернутся? Год? Десятилетие? А затем что? Мало тогда землянам не покажется, уж это точно. Чтобы выжить, человеческий род должен сплотиться способами, о которых в современном мире и помыслить сложно.
Невозможно.
Послышалось хлопанье крыльев, и на край черепичной крыши рядом с американцем приземлилась стайка голубей. Они коротко и быстро подергивали крошечными головками, устраиваясь поудобнее. Судя по обширным подтекам на черепице, это был регулярный приют для небольшой голубиной семьи, возможно даже, их дом. Бронсон завидовал этим небольшим птицам, которых не интересовали проблемы мира вокруг. И не про них ли говорят, что они создают пару на всю жизнь?
Джейк поднял бинокль к глазам. Франческа стояла у подоконника, совсем одна.
Мужчина опустил бинокль и закрыл глаза. Глубоко вдохнув, он воскресил в уме ее облик.
Я иду, Франческа.
Благодарности
Это мой первый роман. Я писал его целую вечность, и потому список людей, которых нужно поблагодарить, можно продолжать бесконечно. Так что вместо того, чтобы перечислять их всех, я хочу рассказать о вещах, что вдохновили меня взяться за историю Джейка, и выразить сердечную благодарность самому важному для меня человеку.
Моя мать всегда говорила: «Рики, у тебя получится все, что ты задумал». И я верил ей. Когда у меня что-то не выходило, я решал, что так случилось, потому что я действовал не так, как нужно. И пробовал снова. Бессчетное количество раз в церкви, школе, библиотеке я вперял взгляд в чей-нибудь затылок, концентрируясь и желая, чтобы человек обернулся, чихнул, дернулся, сделал хоть что-то! (Да, да, я этим занимался.) Само собой, у меня никогда не получалось. Но я не останавливался, сколь невозможной ни казалась моя затея. Я слышал рассказы об обладателях фотографической памяти, экстрасенсорного восприятия, сверхспособностей в математике и художественном творчестве и думал: «Если они могут, почему не могу я?»
Некоторые настолько одарены, что это пугает. Взять, например, Кима Пика, вдохновившего создателей «Человека дождя»: он мог до мельчайших деталей разбираться в невероятно сложной футбольной статистике. Даже помнил огромный кусок толстенной телефонной книги, помимо прочего. Или создатель знаменитых пастелей, абсолютно слепой Ричард Воиро: его работы стоят по десять тысяч долларов каждая, а одна из них украшает стену папской резиденции. А Стивен Уилтшир? После краткого четвертьчасового полета над Лондоном на вертолете он пять дней создавал потрясающе детализированную настенную карту города – семь квадратных миль на двенадцати футах, – не упустив ни одной улицы, ни одного здания, ни одного окна! Невероятно.
Мои исследования, проведенные для написания серии романов, показали, что растет число «обычных» людей, получивших экстраординарные способности, физические и психические, после травмы головы. Десятилетний Орландо Серрелл получил в голову бейсбольным мячом. Некоторое время спустя он уже мог запоминать до бесконечности огромные объемы автомобильных номеров, текстов песен и погодных данных – как будто щелкнул неведомый выключатель. Получается, зерно этих способностей на переднем краю мозга все это время ожидало шанса прорасти? «Внезапную гениальность», приобретенные экстраординарные способности исследовал доктор Дарольд Трефферт, признанный эксперт в данной области. Его книга «Острова гениальности» изобилует подобными примерами.
