шоколадного цвета с золотыми крапинками, в которых играло солнце. Редкая россыпь веснушек на переносице придавала ее прекрасному лицу очарование. На ней были тонкие дорожные штаны, ботинки на шнуровке и короткий приталенный жакет, надетый на белую блузку.
Она чарующе улыбнулась пухлыми губами.
– Мистер Бронсон, доброе утро.
У Джейка язык присох к небу.
– Вы… в порядке? – замешкалась неожиданная гостья.
Мужчина заметил, что она бросила секундный взгляд на его пресс, и впервые за очень долгое время порадовался тому, что не оставлял регулярных тренировок. Феллини, похоже, немного покраснела и в долю секунды отвела глаза.
– Простите за то, что вторглась без предупреждения. Но до вас не дозвониться.
Увидев, что творится в доме у него за спиной, женщина слегка приподняла бровь. От отвращения? Или от сочувствия?
Джейку казалось, что голова у него набита ватой. Его мозг был сейчас явно не подключен к языку.
– Ох. Да я… нормально, – только и смог он выдавить из себя.
Получше ничего не придумал? Говори давай, идиот!
Бронсон откашлялся.
– Франческа. Мне правда очень неловко за вчерашнее.
Было видно, как расслабились плечи женщины.
– И мне неловко. Попробуем снова?
Через полчаса они потягивали капучино в кафе «Кофе-картель». Это заведение с двадцатилетней историей объявляло себя первой «подлинной» кофейней в местечке Ривьера на побережье Редондо-Бич. Здесь их окружало разномастное собрание потертых диванов, продавленных кресел, а также маленьких деревянных коктейльных столиков с антикварными стульями с прямой спинкой. Богемная атмосфера привлекала сюда писателей, студентов и просто любителей пляжей, которые искали себе местечко поспокойнее вдали от толп людей.
Головная боль постепенно отступала, и теперь Джейк мог говорить вполне внятно. Капучино с тройной порцией эспрессо сделало свое дело.
Они разговаривали про институт в Венеции.
– Дети приезжают со всего света, у многих из них нет родителей, – рассказывала Франческа.
– И все они одаренные?
– Да, и все по-разному. Это могут быть художественные способности, или математические, или музыкальный талант. У некоторых такая же фотографическая память, примерно как у вас.
Феллини сидела, чуть наклонившись вперед. Она положила локти на стол и подперла руками подбородок, изучающе разглядывая собеседника.
– Но в отличие от вас, каждый из них демонстрирует явные признаки симптомов аутистического характера, что подразумевает необычное, асоциальное поведение, которое отгораживает их от большей части общества, – продолжила женщина. – Они очень часто не способны нормально взаимодействовать с другими людьми.
Джейк вспомнил, как он себя вел в последние дни. Такое вполне можно назвать асоциальным.
Будто прочитав его мысли, Франческа сказала:
– Нет, вы просто были… schifoso, как мы говорим в Италии. – Взгляд ее на секунду стал отсутствующим – она подыскивала соответствующий перевод, касаясь кончиком языка краешка губ. Наконец ей удалось вспомнить нужное слово. – Паршивцем, si? – и она зловредно улыбнулась. День начинал приобретать яркие краски.
– И не поспоришь, – согласился Джейк. Он позволил себе думать о Феллини. Было в этой женщине что-то такое. Притягательное.
Бронсон смахнул рукой салфетку со стола.
Один удар сердца – и он выбрасывает другую руку, чтобы схватить ее, прежде чем она коснется пола.
И близко не получилось.
Про себя отметим: сверхрефлексы не работают, когда увлечен женщиной.
Франческа заинтересованно посмотрела на мужчину, но постаралась продолжить:
– Вы можете нам помочь, Джейк. Если мы поймем, что с вами произошло и почему вы получили доступ к своим способностям без всяких побочных расстройств, мы, возможно, сможем разгадать секрет, как можно помочь несчетному количеству аутичных детей во всем мире. – Итальянка поерзала в кресле. – И также мы бы изучили любые ваши… паранормальные способности.
Бронсона последняя реплика на секунду изумила. Почувствовала ли Феллини что-нибудь там, в библиотеке? Она, казалось, и в самом деле верила, что он мог быть полезным для их исследований в институте. Без сомнения, у нее были на то причины. Неужели он уже почти согласился? Нужно признать, сопротивляться ее обаянию было очень сложно. Мужчина представил себя в Венеции вместе с ней. Как он ей будет помогать. Будет всегда рядом.
– В течение года, – продолжала Франческа, – или двух лет мы бы могли добиться значительных успехов.
