Через массивную дверь он услышал, как кто-то тихо позвал Лучано по имени из коридора. На мониторе было видно, как хозяин института остановился и повернул голову, чтобы посмотреть через плечо. Двое мужчин в медицинских халатах появились на экране и остановились поговорить с ним – все трое теперь загораживали Бронсону выход.
Тут внимание Джейка привлекло движение на одном из более нижних мониторов. Франческа Феллини, сущая актриса, которая обманула его, как дурачка, свободно сидела среди небольшой группы детей в классной комнате, окрашенной в яркие цвета. Она была одета в свободную черную юбку до пола и обычную белую блузку на пуговицах с длинными рукавами, закатанными по локоть. Джейк привстал и прибавил громкость.
Феллини заканчивала описание ежегодного карнавального бала-маскарада, который с большим размахом отмечался повсюду в старом городе, и даже здесь, в палаццо. Она рассказывала, что следующим вечером состоится очередной бал. Дети, каждый из которых сидел за своей маленькой партой, слушали с большим увлечением. Франческа казалась такой искренней, такой заботливой…
Сволочь.
Вместе с тем Джейк хорошо понимал, почему эта женщина так его привлекала. Она была прекрасна. и в ней было что-то такое манящее. А он просто подонок.
Когда Феллини закончила свой рассказ, дети собрались вокруг нее, как гномы вокруг Белоснежки. Все обнимались и улыбались, прощаясь с ней. Они казались такими невинными и доверчивыми, напоминая Бронсону Ахмеда с Сарафиной.
Когда ушел последний ребенок, Франческа поглядела на свои часы, взяла бутылку апельсиновой содовой из маленького холодильника и вышла из класса. Джейк заметил, что она появилась на одном из других мониторов – там было видно, как она идет по коридору и выходит на лестницу.
Он с отвращением покачал головой.
Баттиста все еще болтал с двумя мужчинами в зале.
Нужно было, не теряя времени, отключить систему наблюдения. Беглец исследовал стены вокруг мониторов. Проводка была скрыта.
Он открыл дверь в углу, думая, что это могла быть комната для оборудования, попал в маленький кабинет.
У Лучано здесь была святая святых.
Стойка с оборудованием на стене позади мониторов смотрелась в этой комнате чужеродно. В углу, залитом мягким светом от старого медного торшера, стояли уютное на вид кожаное кресло для чтения и оттоманка. На журнальном столике Джейк заметил фотографию размером восемь на десять дюймов – молодой Баттиста стоял около пяти– или шестилетнего мальчика. На обоих было одеяние ближневосточных горных народов. Лучано размахивал автоматом «АК-47», а маленький мальчик, возможно его сын, восхищенно смотрел на него. Они стояли на безлесной равнине в горной деревне среди землянок, а на заднем плане высились три заснеженных пика.
Середину кабинета занимал деревянный рабочий стол, загроможденный книгами и бумагами. Благодаря урокам с Ахмедом Джейк узнал, что несколько томов были написаны на языке дари – два из них были в старых кожаных переплетах. Обшитую панелями стену позади стола сплошь покрывали рисунки и фотографии, в беспорядке разбросанные по периметру черно-белого постера. Необычное изображение на большой фотографии показалось Бронсону увеличенным снимком какой-то угольно-черной поверхности в центре, на которой лазером были выгравированы странные изображения. Всего там было одиннадцать фигур, расположенных вокруг прямоугольника размером три на четыре дюйма, совершенно гладкого, без гравировки.
Заинтригованный, Джейк просмотрел некоторые фотографии по периметру. На них было видно, что черная поверхность была частью идеальной перевернутой пирамиды с диагональю основания приблизительно в четыре фута. Ее вершина была наполовину утоплена в твердое горное дно подземной пещеры. Это напомнило Бронсону какое-то инопланетное святилище, которое ожидаешь увидеть скорее в научно-фантастическом фильме. Сложные гравюры на его поверхности, очевидно, анализировались Баттистой.
Джейк изучил изображения на увеличенной фотографии.
Фигуры были расположены как будто бы абсолютно беспорядочно и без всякой, казалось бы, логики. Но что-то в них нашло отклик у Бронсона, словно он видел их прежде или, возможно, мог понять их значение примерно таким же способом, каким его новый мозг позволял ему выполнять удивительные математические вычисления, фактически не думая.
Рядом с фотографией было прикреплено написанное от руки примечание на дари, из которого Джейк, понимая перевод через слово, выяснил, что эта бумага исходила от какой-то своего рода научно-исследовательской организации. Примечание по сути обрисовывало в общих чертах результаты датирующего радиоуглеродного анализа «химических примесей неизвестного происхождения» на обелиске. Им было двадцать пять тысяч лет.
Не может быть.
Насколько Джейк мог припомнить из школьной программы одиннадцатого класса, предки Homo sapiens в то время еще жили племенным строем и только-только начинали использовать орудия. Абсолютно никоим образом они не могли произвести что-либо подобное этому.
Пронзительный сигнал тревоги из другой комнаты заставил Бронсона шевелиться. Он сохранил фотографию в мыслях и отбежал в главный офис.
Под одним из мониторов горел красный сигнальный огонь. Беглец посмотрел на экран как раз в тот момент, когда Карло наклонился и разрезал горло лежавшему без сознания охраннику, чью одежду забрал Джейк. Затем подручный Лучано поднялся, сжимая нож, с которого на пол капала кровь. Лицо его было перекошено от ярости.
