– Наклонись поближе, – сказала она, – и я прошепчу тебе на ухо.
Даниел наклонился. Его голова скользнула в зловонную пасть идола. Муха ударилась ему в щеку, щетинистая паучья лапка проворно забралась в рот, царапая когтем язык. Даниел хотел закричать, но не смог. И в это мгновение, последнее мгновение, услышал ответ внутри своей головы:
– Мне отмщенье.
Каменная пасть сомкнулась на его шее.
8
От плетня не было никакого проку. Даниел знал, что его следует заменить частоколом. Лучше всего подойдет частокол из еловых кольев. Он как раз обдумывал эту мысль, почесывая след на шее, напоминающий татуировку – как будто голову отрезали или откусили, а потом пришили обратно. Еловые колья, думал он, отлично подойдут.
– Эй, ты! – окликнул его чей-то грубый, отрывистый голос.
Даниел обернулся. Человек, стоящий перед ним, был кряжистым, с большими красными руками и злобным блеском в глубоко запавших глазах. Этот человек ненавидел, а еще он страдал. Даниел хорошо знал, куда способна завести подобная боль.
– Я ищу одну женщину… – начал человек, и Даниел перебил его спокойно и мягко:
– Должно быть, Джанику? Да, она моя дочь. Но сейчас ее нет, она в святилище у богини. Ты можешь войти и подождать ее, если желаешь.
Александр Бачило
God mode
1
Утром был у Дэна. Еле достучался. Открывает – всклокоченный, смурной, глаза щелками.
– Чего надо?
– Хватит спать! Царствие небесное проспишь!
Щурится без понятия.
– Чего просплю?
Отодвинул я его, прошел в комнатушку. Мрак. Шторы наглухо, только один лучик пробивается, освещает кучу тряпья на диване. Рядом, на полу, – целая батарея зеленого стекла. И дух стоит, как на дирижабельном причале во время заправки.
– Бухаешь?
– А чего еще делать?
Он вернулся к дивану и, не глядя, рухнул мордой в тряпье.
– Давай в «сто одно» перекинемся! – Я вынул колоду. – С драконами и шлюхами.
Дэн только плечом дернул. Не хочет.
Но от меня не так просто отвязаться. Я же вижу, что бухло на полу – не выигранное. На книжки небось меняет. У него от отца много книжек оставалось, а при обыске ничего не нашли.
– В казино-то давно был? Смотри, нагрянут, проверят, почему не ходишь…
Он шумно вздохнул.
– Надоело мне все это, Кит!
Я прямо растерялся.
– Ты, Дэн, поосторожнее с такими заявами! Знаешь, что за это бывает?
– Ну а что? Что? – Из-под тряпья на меня уставился сердитый глаз. – На принудительные работы отправят?
Остряк. Самое большое наказание у нас именно за работы. Узнают, что прирабатываешь, а не честно выигрываешь на жизнь, – только тебя и видели. Мы же не пахари какие-нибудь, а Солдаты Удачи.
– Спишут в рядовые-расходные, тогда узнаешь, что бывает!
– Рядовые – не рядовые, – проворчал Дэн. – Какая разница? Рано или поздно жертвуют любой фигурой. Придет и наша очередь.
– Ну, это, знаешь, как фишка ляжет!
– Не хочу больше никаких фишек! – зло оскалился Дэн. – Хватит!
Он встал, подошел к столу, жадно присосался к носику эмалированного чайника. Сплюнул накипь. Поморщился.
– Уйду я, Кит…
– Куда это? К случайникам? Или, наоборот, к стратегам?
Он слегка отогнул уголок шторы, долго смотрел на улицу.
– Совсем уйду. В горы. За Маковый перевал…
Я чуть мимо табуретки не сел.
