верить-не верить это одно, а действовать – совсем другое. Говорят, родственники безнадежно больных, даже самые образованные, под конец начинают бегать по шарлатанам, обещающим исцеление птичьими потрохами или болотной травой. Я их хорошо понимаю. Иногда легче делать глупости, чем вообще ничего.
Подруги переглянулись. Всем им не раз доводилось делать подобные глупости. И они заранее знали: если что, поступят так снова. Потому что сидеть сложа руки и ждать исполнения приговора действительно невыносимо. Хуже не придумаешь.
Нельзя разбивать ему сердце – вот о чем они тогда думали. Каждая формулировала по-своему, но какая разница, главное, что нельзя.
– И этот человек дал вам наш адрес? – наконец спросила Даля.
– Да. Вот, записал.
Блондин зачем-то достал из кармана измятую пивную картонку, на обороте которой красовалась четкая надпись зеленым карандашом: «Miesto Sienos str. Muzika ir geles». Вроде все правильно. Хотя откуда бы знать об их кафе какому-то художнику из Берлина? Его и местные-то игнорируют. С ума сойти.
Впрочем, можно ни с чего не сходить, а просто вспомнить, что осенью, сразу после открытия к ним довольно часто заглядывали иностранцы. Благо туристический сезон тогда еще не закончился, а гостиниц вокруг предостаточно. Вот и весь секрет.
– Ладно, – наконец сказала Нонна. – Только учтите, насчет судеб для будущих перерождений я пошутила. Иногда меня заносит, извините, пожалуйста. У меня не было цели выставить дураком лично вас.
Даля и Хлоя грозно уставились на подругу: эй, даже не вздумай сейчас выходить из игры! А кудрявый блондин помрачнел, приготовившись мужественно встретить очередной – будем честны, не то чтобы неожиданный – удар судьбы.
Насладившись общим замешательством, Нонна невозмутимо продолжила:
– Новая судьба будет действовать только до конца вашей жизни. Если не понравится, можно попробовать снова ее сменить, но не раньше, чем через год. Просто их сейчас всего три штуки осталось. Судьбы в последнее время быстро разбирают: весна – время перемен. Новая партия будет только в конце недели. Но если вам срочно, то есть эти три. Невелик выбор, согласна, но по крайней мере, он у вас есть.
– С ума сойти можно, – сказал их ночной гость. Он улыбался, но губы его дрожали. – Я же буквально полтора часа назад прилетел, добрался до центра и сразу вас нашел. И вы меня не прогнали. Я еще не успел поверить, что все это правда, а уже надо выбирать. Может, и хорошо, что так. Если бы окончательно поверил, испугался бы сейчас ужасно. А так – как будто просто игра.
– Игра и есть, – подтвердила Нонна. И, не удержавшись, ввернула цитату: – Вся наша жизнь игра. Знать бы еще чья.
«И надрать бы этому затейнику уши», – сердито закончила она про себя. Жалко все-таки мальчишку. Влип он с этим своим дурацким приятелем. А уж с нами как влип!
Но отступать в любом случае было поздно. Только не сейчас. «Мама дорогая, ну и что мне теперь делать? – тоскливо подумала Нонна. – Как изобразить перемену судьбы, чтобы это было хоть немного похоже на правду? Господи, чего Ты расселся на своих небесах? Не видишь, я в тупике. Подскажи!»
Она молилась всего пятый раз в жизни. Первые четыре раза, надо сказать, вполне помогло. Именно поэтому Нонна старалась молиться как можно реже. Нехорошо постоянно лезть с просьбами к чему-то настолько непостижимому, что вряд ли представится шанс Его отблагодарить. Но сейчас наверное можно. Все-таки не для себя.
– А что это за судьбы, можно узнать заранее? – осторожно поинтересовался блондин. – Хотя бы примерно, в общих чертах? Чтобы не нарваться на совсем уж невыносимую.
– Совсем невыносимых не держим, – утешила его Хлоя. – У нас только самые качественные судьбы: удачливость не меньше шестидесяти процентов, уровень свободы воли начиная с четвертого, коэффициент экзистенциальной муки максимум ноль-две десятых по шкале Иова-Мазоха. Какой смысл впаривать людям фуфло?
Такого выступления от обычно не в меру серьезной Хлои подруги не ожидали. Что тут скажешь, молодец.
– А вот узнать подробности, к сожалению, невозможно, – наконец продолжила Нонна. – Даже, как вы говорите, в общих чертах. Потому что судьбы у нас в качественной упаковке, через нее ничего не видно. Что только к лучшему: будучи пересказанной словами, судьба неизбежно искажается – вашими ожиданиями, нашими индивидуальными интерпретациями, в конце концов, просто особенностями самого языка.
– Но вы же сказали, можно будет выбрать, – опешил блондин.
– Выбирать придется наугад, вслепую, – отрезала Нонна. – По велению сердца, ну или левой пятки, не знаю, кто у вас в организме сегодня главный. Но только так.
– Ой, это плохо, – нахмурился гость. – Я думал, будет хоть какая-то информация. А вдруг только сделаю хуже? Хотя, если вы говорите, коэффициент экзистенциальной муки гораздо ниже единицы…
– Вот именно! – с нажимом подтвердила Даля. – Мне показалось, вам особо нечего терять.
– И правда, нечего, – неожиданно легко согласился блондин. – Извините, что торгуюсь. Просто как-то иначе это себе представлял. Думал, мне расскажут хоть какие-то подробности: вот, например, судьба богача, обремененного большой дружной семьей, это судьба вечно колесящего по миру весельчака, а здесь ничего выдающегося, зато хозяин этой судьбы обладает чудесной способностью радоваться каждому дню… Но ладно, как скажете. Наугад – значит
