Вот над оградой вспыхнул желтый огонек. Потом зеленый. И ровно два удара сердца спустя сонную тишину складского района нарушил треск ломающегося дерева. Группы Штази вошли внутрь корпуса. Захлопали выстрелы, раздались неразборчивые крики на немецком, болезненные вопли. Николай сжал пальцы на рукоятке револьвера, его временный напарник взял на изготовку карабин. Не зря, как вскоре выяснилось. В какофонию звуков, доносящуюся изнутри склада, вплелось мягкое посвистывание пара. Заработал автомобильный двигатель. По широким створкам ворот изнутри что-то тяжело ударило. Взвизгнули колеса – и еще удар. Створки распахнулись, брызнув щепой. На улицу вырвался крытый паромобиль с зажженными фарами. Ослепив Николая их светом, он промчался мимо, разгоняясь по прямой грунтовой дорожке, игнорируя выстрелы вслед. На пожарной вышке дико замигал золотой огонек, передавая какой-то сигнал армейским кодом. И из поперечного проулка навстречу мобилю выполз броневоз. Черная стальная коробка на широких гусеницах, увенчанная паровой трубой и двумя пулеметными турелями, украшенная потешным рисунком круглой розовой рыбки на борту, перегородила весь проезд целиком. Мобиль врезался в нее на полном ходу, не успев притормозить, – так, что обломки полетели во все стороны. И замер, исходя паром из разбитого котла. Один из пулеметчиков направил свое оружие точно в центр образовавшегося белого облака, однако стрелять, к счастью, не стал. Подоспевшие майор и штурмовик вынуждены были дождаться, пока пар рассеется, и лишь через минуту смогли заглянуть в салон. Там обнаружился только один человек – слабо ворочающийся в водительском кресле, заметно обваренный паром. И это абсолютно точно был не Ламбер.
– А вы говорили – «не надо бронетехники», – с довольной усмешкой заметил барон фон Шварцвальд, высовываясь из люка рядом с пулеметчиком и снимая круглый шлем с гребнем. – Пригодилось же?
– А я думал – вы не слышали… – хмыкнул Николай, убирая в кобуру револьвер. Штурмовик тем временем отломал висящую на одной петле дверцу мобиля и пытался извлечь под лунный свет контуженого водителя. – Но как вы здесь оказались? Я не слышал шума машин…
– Мы загасили котлы на границе квартала, – пояснил полковник. – Последние сотни метров прошли без них. А потом, уже на позиции, развели малый пар.
– Как… погодите. Как это – без них? – не понял майор.
– Ну… мы толкали, – пожал плечами фон Шварцвальд. Николай не нашелся с ответом. На самом деле он не был даже уверен, сохранился ли у него дар речи. А барон добавил: – Еще два колесных броневика закатили в другие проходы, чтобы все пути перехватить. С ними проще было – все же колеса не гусеницы.
Добить ошарашенного майора немцу не позволила Джейн.
– Николай! – окликнула она его от ворот склада, помахав рукой. Дронов с облегчением кивнул барону и заспешил к девушке. Поинтересовался первым делом:
– Вы не ранены?
– Я в полном порядке, – мотнула головой телохранитель. – Что там с машиной? Кто в ней был?
– Только водитель. Я его не знаю, прежде не встречал.
– Плохо, – сдвинула светлые брови англичанка. – На складе месье Ламбера тоже нет. Значит, его успели перевезти…
– Так, минутку… – Николай зажмурился и с силой потер виски. В полутемной комнатке царила бодрящая прохлада, однако бессонная ночь сказывалась. – Что значит «на этом все»?
– Именно то, что вы слышали, Николай, – спокойно ответил сидящий по ту сторону стола директор Беккер. – Расследование завершено. Оперативная база неприятеля в Берлине разгромлена. Час назад Берлин покинула личная яхта халифатского посла – пользуясь дипломатическим статусом, она вышла из порта без досмотра и оформления всех бумаг. Сам посол при этом остался в городе. Мы полагаем, что на борту яхты находятся руководители операции и, вероятно, заложник. Все остальные ее участники – в наших руках либо мертвы. На том складе мы взяли живьем восемь человек исполнителей, включая двух лидеров низшего ранга. Через них выйдем на остальную арабскую сеть. Кроме того, на складе нами захвачены материалы для изготовления бомб и ракет, инструменты, оружие, деньги… Любые дальнейшие действия с их стороны невозможны – Штази и Третье отделение полностью владеют ситуацией.
– Как-то это… слишком быстро и просто. Вот так, за одну ночь… – покачал головой Дронов. – Не верится просто.
– А ты думал – будет как в книжках про шпионов? – хмыкнула со своего стула Настя. – Долгая интеллектуальная игра с хитрыми ловушками? В нашем деле, Коля, в равном противостоянии проигрывает тот, кто первым допустит ошибку. А ошибается чаще тот, кто совершает больше движений. Наши оппоненты засуетились, активизировались – и им не повезло. Всего один раз. Если бы наша маленькая британская подруга честно пошла за чаем, они бы тихо умыкнули атташе в ее отсутствие. Если бы она осталась при нем – ее бы убили во время захвата, и не было бы у нас свидетеля. А вышло – как вышло.
– Мы захватили не просто мелких сошек, – добавил Готфрид. – Это мелкие сошки, которые кое-что знают. Сопоставив их сведения с нашими предположениями, мы можем сложить полную картину. Относительно полную. Настя, сердце мое, попробуй озвучить вслух, а я исправлю, если ошибешься.
– Хорошо. – Сыщица наклонилась к столу, налила в стакан воды из хрустального графина. – Для любого, кто читает газеты, понятно, что продвижение России в Азию беспокоит в первую очередь арабов и британцев. Россия подминает под себя бывшие владения Халифата, при этом собираясь выйти на границу с Британской Индией. На такой почве, ничего удивительного, англичане и арабы обнаружили общий интерес. У англичан больше ресурсов,
