скорее всего, они так же агрессивно антирелигиозны, как и Эдмонд. Ничего не скажешь, подходящая компания для специалиста по религиозной символике.
Глава 4
ConspiracyNet.com
ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
Обновлено: Полностью раздел «Топ-10 новостей дня» сети ConspiracyNet можно посмотреть здесь. События в режиме реального времени в нашей ленте новостей!
Весь цвет компьютерной индустрии собрался сегодня в Бильбао, Испания, на закрытом мероприятии, которое устраивает в музее Гуггенхайма знаменитый футуролог Эдмонд Кирш. Предприняты беспрецедентные меры безопасности, соблюдается строжайший режим секретности – ни один из гостей не знает истинной цели мероприятия. Однако из инсайдерских источников ConspiracyNet стало известно, что Эдмонд Кирш намерен объявить сегодня о научном открытии мирового значения.
ConspiracyNet следит за развитием событий. Читайте нашу ленту новостей.
Глава 5
Самая большая синагога Европы находится в Будапеште на улице Дохань. Выстроенная в неомавританском стиле, с двумя высокими башнями, она вмещает более трех тысяч верующих. Нижний молельный зал – для мужчин, верхняя галерея – для женщин.
Рядом с синагогой – мемориальное захоронение сотен венгерских евреев, не переживших ужасов нацистской оккупации. Тут же – примечательная скульптура «Дерево жизни»: выкованная из металла плакучая ива, на каждом листочке которой написано имя невинной жертвы. Достаточно легкого ветерка, и металлические листочки начинают шелестеть, словно эхо страшных событий звенит над этим скорбным местом.
Вот уже больше тридцати лет бессменным главой Большой синагоги был выдающийся талмудист и каббалист рабби Иегуда Кёвеш. Несмотря на преклонный возраст и слабое здоровье, он принимал активное участие в деятельности еврейской общины в Венгрии и во всем мире.
Рабби Кёвеш вышел из синагоги на закате, когда солнце уже скрылось за Дунаем. Мимо бутиков и экзотических руин-баров он шагал по улице Дохань к своему дому на Площади 15 Марта, в двух шагах от Моста Елизаветы, который соединял два старых города – Буду и Пешт, формально объединившихся в 1873 году.
Приближалась еврейская Пасха – самое счастливое время для рабби Кёвеша. Но в этом году все иначе – он не знал покоя с того момента, когда вернулся на прошлой неделе с заседания Парламента религий мира.
Последние три дня он неотступно думал о той ни на что не похожей встрече с футурологом Эдмондом Киршем.
Кёвеш торопливо прошел по уютному садику и отпер дверь своего haziko – небольшого домика, в котором и молился, и работал.
В домике была всего одна комната, заставленная полками, прогнувшимися под тяжестью религиозных книг. Кёвеш подошел к столу, сел и хмуро уставился на царивший перед ним хаос.
На столе в беспорядке валялись с полдюжины раскрытых религиозных трактатов, из которых торчало множество закладок. Рядом на деревянных подставках громоздились три тяжелых тома – Тора на иврите, Тора на арамейском, Тора на английском. Каждая открыта на одном и том же месте.
Кёвеш, конечно, мог цитировать Бытие наизусть на всех трех языках. И ему куда больше пристало читать академический комментарий к Зогару или новые исследования по космологии каббалы. Ученому его уровня перечитывать Бытие – все равно что Эйнштейну штудировать учебник арифметики. Тем не менее рабби Кёвеш занимался этим последние три дня, и блокнот на столе был сплошь испещрен заметками, в которых и сам Кёвеш уже не мог разобраться.
Рабби Кёвеш начал с Торы – книга Бытие одинаково признается и евреями, и христианами.
Темнота и сложность иудаизма всегда радовали Кёвеша – он воспринимал это как постоянное напоминание Бога о том, что в мире далеко не все доступно пониманию человека. Но после презентации Эдмонда Кирша, в свете неотразимой простоты и ясности его открытия, все, чем занимался Кёвеш последние три дня, казалось набором безжизненных и пустых противоречий. Оставалось одно – отложить древние фолианты и пойти погулять по набережной Дуная, собраться с мыслями.
