— И долго ты будешь меня томить? — Пока я была погружена в размышления, Тилистер терпеливо ждал, но в итоге не выдержал: — Жажду узнать, кто же этот счастливчик?
— Твой начальник, — коротко откликнулась я, давая ему возможность догадаться самому, кого конкретно имею в виду.
Но то ли на невесту Ирвина Аратэра я не тянула, то ли еще по какой-то причине, но в следующей фразе Тилистера звучал весь ужас осознания ситуации:
— Гном?!
Гномом, за малый рост, прозвали главного архивариуса департамента правопорядка Пастера Ноулда, закоренелого холостяка и известного женоненавистника. Поэтому прозвучавшее имя и впрямь вызвало во мне дрожь от ужаса.
— С ума сошел?! — не менее экспрессивно отозвалась я. — Другой начальник!
— Илгерта, душа моя, только не говори, что ты таки набилась в родственницы к королю… — Тон его стал вкрадчиво-издевательским. Знает ведь, поганец, что пока мы увидимся, мое желание отвесить ему дружеский подзатыльник испарится. Знает и с радостью этим пользуется.
— И не скажу. Это папа с ними породниться решил, я тут вовсе ни при чем.
— Ну конечно. Я, весь такой наивный, разумеется, тебе поверил. Погоди-ка, а не связана ли новость о твоей скорой помолвке с лайдом Ирвином с тем, что ты позвонила мне в столь неурочный час?
— С каких пор полдень является неурочным часом? — попыталась откреститься я.
— Темнишь, Гера, темнишь. Рассказывай, чего тебе от меня надо?
— Досье на Аратэра, — вздохнув, призналась я. — И можешь оставить себе выигранный мной альд.
Тилистер присвистнул. Ну да, моя просьба была не слишком законной и уж точно непростой, но выполнимой, иначе я не стала бы о подобном просить. Подставлять Тиля ни в коем случае не входило в мои планы, как бы ни хотелось узнать подноготную жениха.
— Ладно, — как следует поразмыслив, вынес он вердикт. — Ничего не буду обещать, но попытаюсь. Если что, заеду к тебе сам. Обедом накормишь?
— Даже сама приготовлю, — пообещала я.
— Нет, спасибо, — поспешно проговорил Тиль, уже знакомый с моими кулинарными способностями, точнее, с их отсутствием. — Вполне можешь поручить это Бетте.
— Договорились. Буду ждать. — И я отключилась, напрочь забыв сообщить о том, что артефакт для Налы готов.
До обещанного прихода Тилистера заняться, в общем-то, было нечем. Старые заказы уже доделаны, а новых пока не было. Так что можно было со спокойной душой предаться одному из любимых женских занятий — выбору наряда на вечер. Что было, если разобраться, не так уж просто. С одной стороны — нас посетит королевская семья, а это значит, что надеть нужно было один из лучших своих туалетов. С другой же… Вы когда-нибудь сидели за столом в роскошном платье с множеством юбок, жестким корсетом и богато украшенными рукавами? Я сидела. И могу авторитетно заявить, что это неудобно ровно настолько, насколько вообще может быть. Буквально через несколько минут наряд превращается в орудие пыток, и все, о чем остается думать, — скорее бы закончился вечер.
К тому же его величество сам упомянул о приватной обстановке. А уж она, в моем понимании, обязательно должна включать в себя удобство и комфорт.
Уповая на эти доводы, я выбрала платье простого кроя, без обилия нижних юбок и с довольно скромным декольте, зато насыщенного сапфирового цвета, который был удивительно мне к лицу. Впрочем, с равным успехом шли и другие, в меру темные, но глубокие цвета — алый, зеленый, сиреневый. Внешностью я, очевидно, пошла в матушку, уроженку Шинтая. Это они отличаются смуглой кожей в сочетании со смоляными волосами и черными глазами. Остается только догадываться, была ли она аристократкой или же танцовщицей в бродячем балагане. Но это меня волновало меньше всего. Если эта женщина добровольно отказалась от своего ребенка, едва ли она вспомнит о нем спустя столько лет. Да и что я бы могла ей сказать? Здравствуй, мама, я так рада тебя видеть? Мое лицемерие не простиралось до таких границ.
К платью я подобрала туфли на низком устойчивом каблуке. Ирвин Аратэр высоким ростом не отличался, я же, напротив, для девушки была довольно рослой. Так что уменьшать эту разницу шпилькой было ни к чему.
Прической всегда занималась камеристка, и оставалось лишь выбрать украшения, коих в моих закромах было, без преувеличения, великое множество. Отец всегда старался подобрать в подарок на день рождения или исход[10] года что-то оригинальное и нужное, а мужья сестер обычно отдаривались ювелирными изделиями. И хорошо, если их можно было впоследствии носить. Супруг Диатриссы, к примеру, придерживался мнения — чем дороже, тем лучше. В результате альрамовое убожество, хоть и стоило целое состояние, смотрелось так, что вызывало один лишь ужас, а отнюдь не желание примерить. Да и предпочитала я другим, пусть и более дорогим, металлам серебро.
Отложив выбранный комплект, вновь оказалась перед выбором — чем заняться. Вынужденное безделье выматывало посильнее иной деятельности. Взглянув на изящный циферблат ручных часиков, я решила навестить сестер. Десятилетняя Адели и тринадцатилетняя Мадлен были еще слишком малы для
