вспомнилась пришедшая днем в голову идея, как точно удержать себя от ненужных нервов за ужином.
Отброшенный артефакт спокойствия лежал на том же месте. Оставалось только повесить его на первый попавшийся шнурок подлиннее — чаровать его совершенно не было времени. Ромбовидная подвеска расположилась чуть ниже линии декольте и совершенно не гармонировала с сапфировым ожерельем, но это было и не нужно. Присев на стул, я прикрыла глаза и начала подстраивать металл под свою ауру. Совсем чуть-чуть, чтобы упростить дальнейшие действия. Пары минут на это вполне хватило. А затем переместилась к зеркалу, заканчивая начатое. Золото замерцало и начало истончаться, исчезать на глазах, прячась под слоем двойной иллюзии — моей индивидуальной разработки, описанной в дипломной работе. Дальше ее собирались изучать лучшие теоретики страны, а мне велели временно забыть о ней. Вот только запретить мне воспользоваться собственным изобретением не мог никто. Чем я и воспользовалась.
Ментальный посыл, активирующий артефакт, и на меня моментально опустилась пелена спокойствия. Пожалуй, даже слишком сильного, так как изделие изначально предназначалось для весьма истеричной особы, по словам ее супруга, и сил в него я вложила немерено. Правда, забрать его заказчик так и не удосужился, даже залог вернуть не попросил. Обожаемая половина, видимо, допекла его окончательно, так что необходимость в подарке отпала. И лежать бы ему в закромах дальше, коли не потребность «держать лицо» перед будущими родственниками.
Зато теперь можно было быть уверенной, что любые слова или действия будут встречены мной с соответствующей положению долей хладнокровия. Ну, может быть, слегка чрезмерной, поскольку чувствовала я себя самую малость заторможенной. Этакой снежной веясой. [17] Но на умственных способностях это никак не сказывалось, а остальным можно было поступиться.
Его величество и наследники полностью соответствовали известной пословице про вежливость королей и были пунктуальны вплоть до минуты. Когда трое мужчин прошли сквозь арку портала, я только-только успела расположиться в кресле в гостиной, граничащей с кабинетом. Чем заработала папин укоризненный взгляд, но смогла оправдаться долгим выбором платья. Сестренки тоже уже были здесь, прижавшиеся друг к другу и как никогда похожие. Мне в который раз стало любопытно, неужели отец изменил своему негласному правилу и позволил одной женщине подарить ему двух дочерей? Задать подобный вопрос вслух, понятное дело, не решилась.
— Светлого вечера, Навастир, — первым, как и полагается, поздоровался король, — лайди.
Мы с сестрами разом встали со своих мест и присели в реверансах, замерев на несколько томительных секунд. Принц и его кузен тоже прошли в комнату, и портал беззвучно схлопнулся за их спинами.
— Светлого вечера, Инзор, — откликнулся, подходя ближе, отец. — Истар, Ирвин, рад вас видеть в своем доме.
— Мы тоже рады приглашению, лайд Таури. Если бы я знал, что все ваши дочери так красивы, появлялся бы тут гораздо чаще. Лицезреть их куда приятнее, чем советников отца, уж простите. — Улыбка его высочества буквально освещала комнату. Да и вообще весь он был такой сияющий, словно… ну не знаю, словно ему предложили короноваться прямо сейчас.
Сестренки заалели щечками и опустили глаза долу, тогда как я лишь улыбнулась краешками губ, скорее отдавая дань ситуации, чем действительно желая это делать. Да и на принца посмотрела мимолетно, краем глаза наблюдая за более интересным для меня с сегодняшнего дня мужчиной.
Лет пять назад я бы совершенно определенно сказала, что Истар выглядит привлекательнее брата. Светло-льняные волосы принца достигали плеч и едва-едва завивались. Серые глаза под темными бровями были окружены пушистыми ресницами — мечта любой девушки. Да и сам он, облаченный в короткие, по последней моде, бриджи и жилет сапфирового цвета (точь-в-точь с оттенком моего платья) поверх белоснежной рубашки, был гибок и изящен, несмотря на не юношеский уже возраст.
Ирвин же, напротив, выглядел даже слегка старше своих лет. Ниже кузена почти на полголовы, он зато был куда шире в плечах. И более традиционен в одежде — ворот рубашки, лишенный жабо или хотя бы кружева, выглядывал из-под серого камзола, а брюки на тон темнее оттенялись белыми сапогами. Зато волосы не соотносились с карими глазами лайда, были светлые, почти пепельные, и острижены куда как короче, чем принято при дворе.
Насмотревшись за время обучения на моральных уродов с лицами прекрасных богов, я, пожалуй, приобрела иммунитет, позволявший смотреть глубже красивой оболочки. И сейчас я, избавленная от большей части эмоций, как-то очень четко осознала один факт. Даже если наши с Тилем догадки насчет Ирвина Аратэра действительно верны, я рада, что замуж мне выходить именно за него, а не за принца. Потому что такие, как Истар, хороши в качестве любовников, но никак не супругов. Они легки в общении, с ними весело и занятно, они умеют дарить подарки и делать красивые жесты. Но от такого мужчины не стоит ожидать помощи и поддержки в трудной ситуации. В лучшем случае он красиво уйдет, в худшем — обвинит во всем тебя же. Нет, это не та спина, за которой можно спрятаться от всего мира и чувствовать себя в безопасности. Совсем не та.
— Лайди Таури, может быть, вы изволите, наконец, взять букет? — Голос жениха выдернул меня из размышлений и сравнений.
Оказывается, пока я успела уйти в себя, Ирвин преодолел расстояние между нами и теперь протягивал аккуратный букет фиолетовых фрезий. Невзрачные цветы с потрясающим ароматом были моими любимыми. И, пожалуй, я бы добавила соизволившему узнать этот факт мужчине пару баллов, если бы не его тон. Совершенно безэмоциональный, может, даже слегка усталый. Словно он не невесту одаривал, а кошку просил слезть с кресла.
Я в первый, но, чувствую, не в последний раз за сегодняшний вечер поблагодарила себя за предусмотрительность с артефактом и послушно протянула руку, забирая цветы и благодарно склонив голову.
— Простите, лайд Аратэр. Девушки так легко отвлекаются. А в обществе столь привлекательных мужчин это и вовсе немудрено. Надеюсь, вы будете
