притворялась, что внимательно разглядываю какой-нибудь гобелен или статую. Так я изучила все помещения поблизости от своих покоев, а из подслушанных разговоров узнала, кто где бывает в какое время дня.
Со слов служанок я теперь знала, что менять масло в мастерских Скептиков лучше всего по утрам. Каждый день они выходили на улицу, чтобы посмотреть на восход солнца и позавтракать, и часто часами не возвращались в помещение, особенно если обсуждали нечто, казавшееся им особенно важным. Говоря это, служанки смеялись. Скептики приносили много пользы – они подарили нам водяные часы и научили писать на бумаге, но подчас они сами загоняли себя в дебри и, подобно нашему барану, пытались прорваться сквозь них напролом, вместо того чтобы просто уйти тем же путем, каким пришли.
Я знала, что по утрам Скептики бывают на восточной стене. Она была не самой высокой, но все же достаточно, чтобы увидеть восход, и на ней был довольно вместительный балкон – правда, не такой просторный, как тот, с которого мы наблюдали за звездами, но с навесом, чтобы солнце не выжгло все мысли раньше, чем Скептики их додумают. Сокат Ясноокий не всегда ходил туда с остальными. По словам служанок, он уставал от болтовни и предпочитал оставаться наедине со своими мыслями, пока день не разгорится в полную силу. Он отправлялся в одиночестве на южную стену, откуда открывался не столь великолепный вид, но где можно было рассчитывать на тишину.
Я поднималась по ступеням как можно тише, не желая потревожить его мысли. Мне всегда было легко разговаривать с матерью и матерью моей сестры, даже когда они облачались в свои жреческие одежды. Но говорить со Жрецом и тем более со Скептиком мне еще не доводилось никогда, и я смущалась, как если бы мне предстояло обратиться к нашему отцу. Я сделала глубокий вдох, прежде чем ступить на узкий проход на вершине стены, а затем встала рядом с Сокатом, дыша как можно тише, пока солнце выползало из-за горизонта, начиная свой ежедневный путь по небу.
– Знаете ли, – обратился ко мне Сокат Ясноокий спустя какое-то время, – я думаю, что мир круглый. И я полагаю, что мы ближе к его боку, нежели к вершине.
Я никогда не задумывалась о том, какой формы мир. Долгое время моим миром были шатры нашего отца. Стада нашего отца. Моя сестра.
– Почему? – спросила я. Я не хотела досаждать ему расспросами, но мне показалось, что он этого ждет.
– Я наблюдал за тенями с этого места многие годы, – сказал он. – Видите, какие они длинные?
Я посмотрела на каменные плиты у его ног. Тени растянулись на два целых камня от стены, но еще дальше на камнях я увидела несколько засечек, а еще несколько – чуть ближе к нам.
– Вижу, – ответила я.
– Они почти не двигаются, – пояснил он, показывая на засечки. – Вот здесь они бывают в самый длинный день, а здесь – в самую длинную ночь.
Расстояние от одной отметки до другой я могла бы покрыть, расставив пальцы обеих рук. Недалекий путь, особенно для чего-то столь огромного, как солнце. Я высказала это Скептику.
– Если бы мы были ближе к вершине мира, расстояние было бы больше, – сказал он мне. – Возможно, на самой вершине мира бывают дни совсем без солнца.
Я посмотрела на отметки на полу и вспомнила, как мы показывали тени животных на стенах шатра.
– Нельзя ли это проверить? – спросила я. – Я имею в виду, досточтимый Скептик, если взять шар и лампу, нельзя ли проверить, верна ли ваша мысль?
Тут он рассмеялся и подмигнул мне.
– Можно, – сказал он. – Более того, я уже пробовал. Но не говорите об этом другим Скептикам, они сочтут это кощунством. Они бы предпочли спорить об этом бесконечно.
– Но как же тогда они узнают ответ? – спросила я.
– Они уже знают, – ответил он. – Более или менее. Но в споре рождается десяток других вопросов.
– Тогда, полагаю, оно того стоит, – заметила я. Не удивительно, что он приходит сюда, избегая болтовни. Я бы тоже предпочла знать, а не рассуждать.
Он повернулся ко мне и поклонился, а я поклонилась в ответ, забыв, кто я для него.
– Моя королева, – обратился он ко мне. – Была ли у вас какая-то особая причина искать встречи со мной?
– Была, – ответила я. – У меня есть вопросы о божествах.
– Это вопросы для Жрецов, – возразил он.
– Возможно, – согласилась я. – Но я решила сперва задать их Скептику.
– Что ж, я заинтригован, – сказал он. – Уйдем с солнца.
Мы спустились по лестнице в сад. Там был фонтан, как и в саду у моих покоев. В углу тихо журчала вода, а по стенам взбирались ползучие растения. Под навесом лежали две подушки и стоял поднос с маслами и лепешками. Кто-то, следивший за мной от моей спальни, накрыл завтрак для нас обоих. Поскольку при виде подноса в животе у меня заурчало, я мысленно поблагодарила этого неведомого человека.
– Я постараюсь по мере своих сил ответить на ваши вопросы, – сказал Сокат Ясноокий. – В обмен я хотел бы услышать какую-нибудь историю о вашей
