от моих к его. Я смотрела, как сливаются воедино две родственные стихии — отражения нашей сущности. Смотрела и не могла наглядеться.
— Почему я искрю, а у тебя все спокойно?
— Нестабильная магия. Так всегда бывает в первые месяцы.
Месяцы?!
— Сейчас твой огонь следует за моим как ведомый. Тебе нужно научиться вести его самой. И контролировать — это самое сложное.
— Контролировать пламя? Разве это возможно?!
— Возможно, иначе города пришлось бы оберегать от иртханов.
Сдавленно фыркнула, хотя от его шуточки снова стало не по себе. То есть умом я понимаю, что, пока Рэйнар рядом, ничего страшного не случится. А когда его рядом нет? Что, если я все-таки что-нибудь подпалю? Или кого-нибудь? Не могла эта стихия проснуться чуточку позже, хотя бы после прослушивания? Мало мне было ментальной магии и приказов, с ними еще не разобрались.
— А случаи самовозгорания — явление частое?
— Нет. Обычно те, кто наделен такой силой, умеют ей управлять.
Меня определенно настораживает слово «обычно».
И вообще, мог бы сказать, что такого не бывает.
Ведь не бывает же?
— Леона…
— А? — зачем-то обернулась, хотя спокойно могла посмотреть ему в глаза через стекло, в ясное холодное небо.
— Посмотри на себя.
Медленно подчинилась. Подняла взгляд и увидела иртханессу. Радужка плескалась огненно-рыжими переливами, разгораясь и переходя в раскаленное золото. Зрачок медленно вытягивался в вертикаль. Сказать, что это завораживало — значит, ничего не сказать.
— Ох…
— Ты прекрасна. — Голос Рэйнара, согретый его дыханием, будоражащей лаской прокатился по шее.
Пальцы иртхана скользнули по моей скуле, потянулась за ними и замерла.
Не мигая, смотрела на бьющийся во мне огонь. Пляшущий в ладонях, отражающийся в глазах цветом. Мой огонь, огонь моего рода. Но… Если моя магия настолько сильна, как он говорит, значит ли, что…
— Это поможет найти моего отца?
— Скорее сузит круг поиска. Подозреваю, что в твоем роду были правящие.
Правящие?! Нет, я, конечно, собиралась покопаться в истории иртханов-аристократов, но не настолько глубоко. Правда, тогда я думала о Рагране, но может статься, мой отец вообще из Аронгары. Или еще откуда-нибудь. Зингсприд — столица, которую ежегодно посещают миллионы туристов. В том числе и высокородных.
— Несколько поколений назад либо их прямые потомки. Определить, к какой именно ветке ты относишься, пока невозможно. Разве что сличать кровь каждого с похожим огнем. Твоя мать по-прежнему главный ключ к твоему происхождению. Узнаем ее имя — узнаем все.
— Погоди, но разве я должна управлять огненной стихией? Ведь желтый…
— У твоего пламени не изначальный цвет.
— То есть?
— В прошлом браки заключались по цветам пламени, но потом в результате массового переселения после цунами, полностью поглотившего материк Хтарра, огни начали смешиваться.
О чем-то таком я тоже читала. То есть читала о том, что сейчас у иртханов главное — чистота крови, именно на нее смотрят при заключении династических браков.
— Хочешь сказать, что я и здесь серединка на половинку?
Да, это многое объясняет. Потому что желтое пламя — это воздух и пески, о которых я помнила из файлов Вэйлара. Есть в этом что-то ненормальное. Что-то, что все время хочет разделить меня на две части. То есть я наполовину иртханесса, а теперь еще и наполовину алая, наполовину желтая.
— Не совсем так. Если два равных по силе огня постоянно смешивать, постепенно они сольются в один. Алые и желтые так часто образовывали пары, что возник новый огонь. Его называют рыжим, или цветом истинного пламени.
С рыжим у меня отношения как-то не складываются, так что цвет истинного пламени мне нравится куда больше. Перевела взгляд на пляшущие над нашими ладонями язычки. И правда в пламени Рэйнара было больше алых оттенков, в моем — рыж… в общем, цвета истинного пламени.
— Из-за двойственной природы стихий, которые ему отзываются — огня и воздуха.
Двойственной?! Мне бы с одной для начала разобраться.
Зато теперь я точно знаю, как выглядит вспышка на солнце. В памяти мелькнуло смутное воспоминание. Вспышка на солнце, вспышка на солнце… ох
