— Вешалка там. Спасибо, что снял ботинки.
— И тебе доброго вечера. — Тот недовольно поморщился, но вынужден был отступить в надежные руки Дрэйка. — Лэм, солнышко, ты же уступишь мне мое место?
Стул, на котором устроилась Лэм, стоял ближе всего к моему. Обычно мы так и сидели: я в своем уголке, Вальнар, а дальше будущие супруги.
— Ага, щас, — заявило «солнышко», — табличка «мое» давно отвалилась.
Вальнар изобразил ехидную гримасу и ретировался. Выходя, бывший прикрыл двери на кухню — не иначе как будет уламывать друга оставить нас одних после ужина. Не то чтобы прямо захотелось встать и убежать, но выглядело это поведение так, словно мы снова встречаемся и просто долго не виделись. Поскольку я все еще держала цветы как щит, Лэм выдернула букет из моих рук и водрузила в напольную вазу, на дне которой покоились золотисто-черные камушки.
— Спасибо. За стул и вообще.
— Не за что. Цветочки прелесть.
— Прелесть, — согласилась.
Подруга прищурилась.
— Кажется, кто-то намерен взять тебя штурмом. Ты готова?
— Ты забрала последний оплот моей крепости, — покосилась на цветы.
— Если что, всегда можешь использовать вилку.
Я прыснула.
Нет, Вальнару и правда ничего не светило, но, судя по настроению, он считает иначе. А это значит, что надо готовиться к длительной осаде и словесной катапульте, которая заряжена всякого рода ухищрениями вроде совместных воспоминаний. Ладно, я сюда отдыхать и общаться с друзьями пришла, так что не будем зацикливаться.
Мужчины вернулись, и Лэм дотянулась до кастрюльки с шантвейном.
— Давай помогу. — Я кивнула на камартовый флар и ломтики фруктов, которыми нужно было украсить бокалы.
— Как дела на работе? — поинтересовался Дрэйк, ловко орудуя огромным ножом.
Не сомневаюсь, что повар из него тоже вышел бы отличный.
— Неплохо, — сообщил Вальнар. — Графики, отчеты, аналитика. Уже прописался в офисе.
Он хмурился и выглядел недовольным: подобраться ко мне поближе не удалось.
— К концу года меня повысят. Уже готов приказ.
— О. — Дрэйк приподнял брови, а мы с Лэм обменялись многозначительными взглядами. — Так тебя можно поздравить?
Я мазала края бокалов камартовым фларом и сажала на него съедобные украшения. Подруга разливала ароматный напиток из специальной кастрюльки с герметичной крышкой и толстыми стенками, позволяющими долго сохранять готовый шантвейн горячим.
— Да. — Вот теперь довольная улыбка на лице бывшего однозначно говорила о том, что он горд собой. — Давно к тому шло. Этот придурок Гирр уже огреб из-за своей мягкотелости по полной программе. Чуть что, все бегут к нему жаловаться, а он постоянно «входит в положение» и тянет за всех: у той ребенок болеет, у того комп полетел во время выгрузки отчета, ну и прочие левые отмазки. Какой из него вообще начальник департамента? Честное слово, я бы лучше уборщицу на его место поставил. И руководство того же мнения.
— Поэтому они выбрали тебя?
— В самое сердце сражен твоим остроумием, Лэмерти Долливан.
— Твое сердце даже стрела белого дракона не возьмет.
К слову, у белых драконов стрелы хоть куда. Они спрятаны под чешуйками и напоминают ледяные наросты, которыми во время боя те ощетиниваются, как иглорыцки. Витуйи, их самки, таких лишены. Но не сказать, что более безобидны: проморозить могут до костного мозга.
— Хэй! — Друг вскинул руки. — У нас тут дружеские посиделки.
— Именно, — согласился Вальнар и устремил свой взгляд на меня.
— За встречу, что ли? — предложил Дрэйк, поднимая бокал. — Долгожданную.
Мы слегка соприкоснулись краями бокалов. Эта традиция пришла к нам от пустынных шаманов, которые, перед тем как вкусить питье, таким образом обменивались энергией. Разумеется, только с теми, кому они полностью доверяли: считалось почетным поделиться частичкой силы и передать ее другу. Причем сделать это нужно было очень тихо — чем тише, тем лучше. Это значило, что таинство состоялось, а приглашение разделить веселье в теплой компании одобрено духами тишины.
— «Долгожданную» не то слово. Я безумно соскучился, Леона.
— О-ум-м-м… — Хорошо, что я уже жевала.
— Так, я тут хотела кое-что разузнать про торжественную часть. — Когда в дело вступала Лэм, все остальные замолкали. Точнее, замолкали те, кого
