ГЛАВА 11
Воспоминания из детства заставили кожу покрыться мурашками. Нет, нет, нет! Я больше не буду об этом думать. Нужно разобраться с более насущными проблемами.
Камеристка расчесывала гребнем мои волосы. В прядях насыщенно-винного цвета плясали искорки. Я смотрела на свое отражение и не узнавала. Откуда эти синяки под глазами и неестественно бледная кожа? Пришло время перестать волноваться из-за того, что уже не изменить. Я попросила Эрин приготовить пудру. Сначала избавлюсь от следов тревоги на своем лице, а потом — и в душе.
Сегодня камеристка была непривычно тиха. Эрин и обычно-то не болтушка, но этим утром совсем погрузилась в себя и ничего не говорила. Я догадалась, что она думает о Лукасе. Интересно, насколько близко она с ним общалась?
Я попыталась осторожно завязать разговор.
— Эрин? — окликнула ее. — Ты дружила с ним?
Я не назвала имя, понимая, что и так понятно, о ком ведется речь. Она подняла голову, и я увидела в зеркале ее опухшие глаза.
— Нет, ваша светлость. Просто… Треокий! Это так ужасно…
Я вздохнула:
— Теперь стало небезопасно даже передвигаться по замку, пока убийца не найден.
— Вам не стоит бояться, — нацепив улыбку, сказала Эрин. Я поразилась ее холодности и неожиданному цинизму. — О вас позаботятся.
— О чем ты?
— Князь Ристрих велел приставить к вам стражей. Они дежурят за дверью и будут сопровождать вас по всему замку.
Я напряглась. Интересно, что побудило князя на этот шаг — забота или недоверие? Стражи не только будут оберегать меня, но и следить. А у меня на сегодня масса увлекательных планов… и шпионы Ристриха могут им помешать.
— Ты практически постоянно со мной, — жизнерадостно сказала я, пытаясь разрядить обстановку. Если она завидует, то совершенно напрасно. — Тебе ничего не угрожает.
— Но если убийца не остановится и будут еще жертвы?
Я вздохнула:
— Не знаю, Эрин. Надеюсь, преступника быстро поймают.
— Некоторые считают… Простите, я, наверное, не должна это говорить, — замялась камеристка, испуганно прикусив губу.
Я догадывалась, о чем она хотела сказать.
— Продолжай.
— Маки… Некоторые думают, что вместе с вами на север пришла беда.
Слова повисли в воздухе. Будто не услышав их, я поднялась со стула, рассматривая результат трудов камеристки. Волосы, убранные в высокую прическу, открывали шею, вдоль которой пружинкой завивалась прядь. Я выглядела ухоженно и благородно, хотя у Ристриха наверняка задергается глаз при виде моего броского алого платья. Яркие «цветы» в царстве не в почете. Ну и пусть. Я не буду скучным сухоцветом, как предыдущие княгини.
Довольная внешним видом, я бросила последний взгляд в зеркало и вернулась к разговору с Эрин.
— В Льен погрязли в суевериях. Но если кто-то в замке будет порочить мое имя, обвиняя невесть в чем, я клянусь, что обеспечу им «сладкую» жизнь.
Как ни занята прислуга, все равно не перестанет сплетничать о хозяевах. Я это понимаю и принимаю. Но слухи тоже могут быть разные: одни можно пропустить мимо ушей, а другие — нет.
Эрин нервно сглотнула. Надо бы еще выяснить, о чем она шепчется, когда меня нет рядом. Может, я зря подпустила камеристку так близко, привыкнув абсолютно доверять прислуге дома. Наверное, она прочитала это в моем взгляде и поэтому принялась оправдываться:
— Я сразу всем сказала, что вы не имеете никакого отношения к произошедшему. Но сами понимаете…
Она пожала плечами, будто не сообщила ничего, о чем следует переживать.
Я не понимала.
Никак не привыкну к извращенной логике, бытующей в Льен. Что это? Обида на Арманьелу за то, что моя страна не вмешалась, когда захватывали царство? Если так, то неприязнь ко мне выглядит совершенно мелочной. Откуда в людях столько озлобленности? Я не несу ответственности за решения, которые принимал мой монарх.
— Лукас давно работал в замке?
