Внутри оказалась короткая записка. Я прочитала слова, выведенные аккуратным почерком, и ощутила, как холодеют руки. Лицо покрылось испариной, и стало трудно дышать. Корсет невообразимо начал давить на тело, и я захотела немедленно подняться к себе, чтобы избавиться от него. Нож для бумаги с грохотом выпал из онемевших рук.
Пусть это будет чья-то жестокая шутка!
— Миледи, вам плохо? — подскочил Торви.
Не желая, чтобы он увидел написанное, я сжала лист в руке и сунула в складки платья.
— Огненная? — поднялся князь, пока поручитель замешкался.
Дыши, Ари.
Я собралась с духом и встала со стула, не желая, чтобы кто-то становился свидетелем моей слабости. В глазах помутнело. Неужели я не замечала раньше, какая духота в столовой? Я облокотилась на Торви и, заручившись его молчаливой поддержкой, сказала:
— Благодарю за чудесный вечер, господа. Но я, пожалуй, отправлюсь к себе.
— Вы бледны, — обеспокоенно сообщил князь. — Я провожу вас.
— Не утруждайте себя, господин Ристрих. Торви с этим прекрасно справится.
Ино неодобрительно поморщился:
— Напрасно, огненная. Ваш поручитель еле ходит.
Старик действительно хромал, но я не собиралась виснуть на нем всю дорогу. Я вполне могла самостоятельно подняться к себе, но было ясно, что от Ристриха не отделаться.
— Леди Арана уже озвучила свое решение, — удивив меня, встрял Торви. Его внезапно поддержали.
— Действительно, Ино. — Прилюдное обращение к князю по имени обескуражило меня. — Леди сказала, что ваша помощь не нужна, — напомнила о себе Крисса.
Торви предложил мне руку, и мы покинули столовую под прожигающим взглядом князя. Но я не обернулась. Мысли занимало другое. Строчки из записки вызывали нервную дрожь по всему телу:
«Шел жених с колечком к дому,
На крылечке-то и помер.
Ца, ца, ца, ца, ца, ца -
Убирайте мертвеца!»
Невинная детская считалка заставила вспомнить грязные тайны дома Огненных искр. Вряд ли она попала мне в руки по ошибке. Кто-то узнал о скелетах в шкафах моего рода и решил напомнить об эпизодах из прошлого, которые я бы лучше забыла.
Или это просто паранойя. Но зачем тогда отправлять стишок именно мне? В любом случае вопросов больше, чем ответов.
На лестнице поручитель споткнулся, и я едва не оступилась вместе с ним. Неожиданно меня кто-то подхватил.
— Господин Торви, вы в порядке?
Я ничуть не удивилась, когда над ухом раздался голос Ристриха. Поручитель, немного поморщившись, отряхнул штанину. Наверняка он больно ударился о ступеньку. Мне стало его жаль.
— Вполне, князь, — тем не менее произнес он.
Ино, видно тоже не поверивший его неумелой лжи, подозвал слугу:
— Лукас, проводи господина Торви до покоев.
Юноша поклонился и сопроводил старика, поначалу пренебрегшего помощью и отнекивающегося от нее. Как бы я ни желала обратного, мы с Ристрихом остались наедине. Я сделала шаг в сторону и освободилась от его руки, которую он положил мне на талию, не дав упасть. Его кожа обжигала через тонкое кружево, и поначалу невинный жест превратился в интимный. Заметив маневр, князь ухмыльнулся:
— Желаете снова упасть, огненная?
— Отнюдь, князь, — невозмутимо парировала я.
Он предложил мне руку, и, не найдя в этом ничего предосудительного, я позволила ему сопроводить меня, как еще несколько минут назад это делал Торви.
— Вы следили за мной? — не удержалась от вопроса.
— Согласитесь, что мое появление пришлось как нельзя кстати. Не расскажете, что было в письме?
Я пожала плечами.
— Ничего, что бы вызвало ваш интерес. Всего лишь скучное письмо от тетушки, родившей недавно шестого ребенка. Обычная женская
