было выглядывать в окно?»
«А! – вспомнил я. – Ну так у нас же тут цветной ветер дует. И я хотел спросить, виден ли он из окон Иафаха. И что ты о нем думаешь. И самое главное, это очень красиво. Будет обидно, если ты все профукаешь, лежа на дне морском».
«Как это – цветной ветер? – встрепенулся Шурф. – Как на Темной Стороне?»
«Не совсем. Но более-менее похоже. Воздушные потоки разных цветов. Зеленый, оранжевый, синий и…»
«Что ж ты сразу не сказал?»
«Потому что ты сбил меня с толку этим своим дурацким морским дном», – объяснил я.
Но мое оправдание досталось пустоте. Шурф уже исчез из моего сознания, спасибо хоть дверью не хлопнул.
Впрочем, я уже так устал от Безмолвной речи, что только обрадовался передышке.
– Пойду погуляю, если не возражаете, – сказал я коллегам. – Тоже хочу посмотреть, где какого цвета ветер. И как выглядит граница между его наличием и отсутствием – если я до нее доберусь. И что делается в городе. И вообще…
Ответом мне было гробовое молчание и дружное пыхтение трубок. Даже Куруш не обращал на меня внимания, видимо, уснул, утомленный зрелищами и хлебом, перепавшим ему с нашего стола. Так что я махнул на них рукой и, не договорив, спрыгнул с подоконника. Прямо в ярко-оранжевый воздушный поток.
Цветной ветер дул еще часа два. В надежде найти, где он все-таки начинается – или заканчивается? – я успел добраться до Ворот Кехервара Завоевателя. Сам не знаю, за каким чертом меня понесло именно туда, но факт остается фактом.
Цвет исчез мгновенно – раз, и все. Как будто ничего и не было. И я сразу почувствовал себя полным идиотом – забрел в экстазе на самый край города, выбирайся отсюда теперь. Можно, конечно, вызывать служебный амобилер, но ждать его придется в лучшем случае полчаса. Знаю я темпы наших возниц.
«Закончилось», – сказал сэр Шурф.
Я сперва даже не сообразил, что он просто прислал мне зов, и принялся вертеть головой – где прячется? Судя по громкости, совсем рядом должен быть. Вот уж никогда не думал, что способен перепутать Безмолвную речь с обычной. Только на второй фразе понял наконец, что происходит.
«Спасибо, что рассказал мне о разноцветном ветре. Это действительно очень необычное и красивое зрелище, которое обидно было бы пропустить, – говорил тем временем мой друг. – И как же я рад за наших горожан, что им выпало счастье стать свидетелями этого события! Особенно, конечно, за поэтов».
«Именно за поэтов? – удивился я. – А почему не за художников?»
«Да просто потому, что поэзия интересует меня гораздо больше, чем изобразительное искусство. Эгоистичное поведение в подобных делах вполне естественно для человека. Я всегда горько сожалел, что ни один из ныне живущих великих поэтов не обладает способностью проникать на Темную Сторону Мира – этот опыт мог бы их обогатить и самым неожиданным образом проявиться в новых работах. Джуффин утверждает, что невозможно провести на Темную Сторону человека, которого она не соглашается принимать, но я все равно планировал когда-нибудь попробовать. И, положа руку на сердце, надеялся, что ты не откажешь мне в помощи. Поскольку кого и просить о невозможном, если не тебя».
«Отличные у тебя были планы совместного досуга, – растерянно сказал я. – Даже не знаю, чего мне сейчас хочется больше: поблагодарить за доверие или стукнуть тебя как следует, чтобы даже мысленно не впутывал меня в свои безумные литературоведческие авантюры. Но поскольку в драке с тобой у меня никаких шансов, придется остановиться на первом варианте».
«Разумное решение, – хладнокровно заметил Шурф. И после некоторой паузы добавил: – Это были планы на настолько отдаленное будущее, что не имело смысла обсуждать их с тобой заранее. Я хочу сказать, в ближайшее время тебе не стоит опасаться никаких авантюр. В том числе литературоведческих. На них у меня просто нет времени. К тому же сегодня столичные поэты уже получили опыт, вполне сопоставимый с кратковременным визитом на Темную Сторону. Я вполне удовлетворен. Теперь можно начинать ждать первых результатов».
«Ну и хвала Магистрам», – вздохнул я.
По идее, вздыхать мне следовало с неописуемым облегчением. Но на самом деле огорчился, конечно. Вечно так.
Однако Шурф истолковал мою печаль по-своему.
«Слушай, ты действительно думаешь, что в моих устах выражение «просить о помощи» тождественно «требовать в ультимативном тоне»?»
Я задумался.
«Нннннннуууу… возможно, не всегда. Но это неважно. Мне же только подай дурацкую идею, остальное я сделаю сам. Так что проблема не в том, что ты тиран. А в том, что ты – опасный катализатор. Впрочем, если подумать, это тоже не проблема, а просто естественный ход моей жизни, в рамках которой опасным катализатором может стать практически все, что угодно».
«То-то же, – удовлетворенно заключил мой друг. – Тогда переходим к следующему вопросу. Чем ты сейчас занят? У меня есть примерно полчаса – не так много, как хотелось бы, но гораздо больше, чем ничего. По кружке камры выпить точно успеем. Строго говоря, даже по четыре, если специально задаться такой целью».
