неприязнь. Или, как в твоем случае, почувствовать себя виноватым.
– Что? – изумленно переспросил я. – Ты думаешь, Айса меня заколдовала? И я только поэтому переживаю, что забыл о них, как последняя свинья?
– Скажем так, я вполне допускаю, что подобное колдовство могло иметь место. Иного разумного объяснения твоему состоянию я в любом случае не нахожу. Чувство вины никогда не было твоей уязвимой точкой. У тебя другие демоны.
– Прекрасная версия! – обрадовался я. – Хотя я тогда, конечно, выхожу полным придурком: меня заколдовали, а я и не заметил. Но ладно, к этой роли мне не привыкать.
– Не преувеличивай, – сказал мой друг. – Знаю я эти вкрадчивые уандукские приемы. Даже если заранее предполагаешь, что на тебя могут наложить заклятие, все равно ничего не заметишь. Сам так пару раз попадался.
– Ты?! Извини, не верю.
– Дело было довольно давно, – улыбнулся он. – К тому же, никаких зримых последствий эта ворожба не возымела. Я все-таки обучен контролировать свое поведение и не ставить его в непосредственную зависимость от испытываемых чувств, если только сам не решу, что в данный момент это может быть полезно. Ну или просто приятно – иногда это тоже веский аргумент.
– А когда все закончится? Ну, если Айса меня действительно заколдовала. У этих дурацких уандукских заклинаний есть какой-то срок действия?
– Достоверными сведениями на этот счет я не располагаю. Однако, достаточно хорошо зная человеческое устройство, я почти уверен, что срок действия самого заклинания может быть совсем невелик. Не удивлюсь, если оно активно воздействует вообще только в момент произнесения, а все остальное заколдованный делает сам. То есть накручивает себя. Ну или, наоборот, успокаивает, если владеет соответствующей техникой.
– Соответствующей техникой? – обреченно переспросил я. – А твои дыхательные упражнения помогут?
– Разумеется, помогут. И дюжины лет не пройдет, как ты выбросишь из головы этот досадный эпизод, – пообещал сэр Шурф.
Некоторое время он с нескрываемым удовольствием разглядывал мою вытянувшуюся физиономию, а потом наконец сжалился и добавил:
– Но есть и более простой способ уладить проблему, причем вне зависимости от того, стал ты жертвой уандукского заклинания или исключительно собственных фантазий. Удивительно, что ты сам до сих пор им не воспользовался.
– Что за способ?
– Поговорить.
– С кем? – растерялся я.
– Ну как – с кем. С людьми, перед которыми ты якобы провинился. Послать зов каждому из них, вежливо попросить прощения за то, что делаешь это с некоторым опозданием, выслушать, что тебе скажут в ответ, и закрыть вопрос.
– Слушай, а почему я до сих пор этого не сделал? – изумленно спросил я.
– Вероятно, потому, что у тебя довольно оригинальное мышление? – предположил Шурф.
Иногда он бывает поразительно великодушен.
– Похоже, мудрая природа создала тебя специально для того, чтобы компенсировать эту мою… эээ… оригинальность, – вздохнул я. – Осталось понять, с какой удивительной целью она создала меня.
– Да нечего тут понимать, – отмахнулся мой друг. – Некоторые вещи природа создает просто так, без какого-то дополнительного практического смысла. Для красоты и разнообразия.
Я рассмеялся – не столько от его слов, сколько от облегчения, охватившего меня так внезапно, словно я и правда все это время был заколдован, а он меня каким-то образом расколдовал.
Безмолвная речь отличается от обычного разговора тем, что слушать гораздо легче, чем говорить. Строго говоря, не услышать того, кто прислал тебе зов, практически невозможно: если ты в сознании и не спишь, его голос зазвучит у тебя в голове, хочешь ты того или нет. А вот ответить гораздо труднее, для этого требуется и знание специальной техники, и концентрация, и конечно практический опыт. В этом смысле я крайне невыгодно отличаюсь от большинства окружающих, использующих Безмолвную речь с раннего детства – то есть никак не меньше сотни лет. Им кажется, нет ничего проще и естественней таких разговоров на расстоянии, а я до сих пор быстро от них устаю. Но тут ничего не поделаешь, если уж живешь в столице Соединенного Королевства, без этого навыка не обойтись.
По моему опыту, чем ближе ты знаком с адресатом, тем проще послать ему зов. Связаться с человеком, которого видел всего пару раз в жизни, трудней, чем с лучшим другом, но это ни в какое сравнение не идет с усилиями, которые приходится прикладывать, чтобы установить Безмолвный диалог с незнакомцем, которого не знаешь даже в лицо. Несколько раз мне удавалось и такое, но, честно говоря, именно этот подвиг совсем не хотелось бы повторять.
Я шел по вечернему городу и вспоминал ребят, которых когда-то увозил в ссылку. Прикидывал, кто из них тогда впечатлил меня меньше прочих, а значит, и запомнился хуже – вот именно с него и начну, пока не успел устать. Вернее, с нее. С леди Таниты, такой тихой и молчаливой, что я бы, пожалуй, вообще о ней не вспомнил, если бы не разговор с Кофой, добросовестно перечислившим всех наших бывших изгнанников.
Приняв решение, я огляделся по сторонам, увидел высокое раскидистое дерево вахари, чрезвычайно удачно выросшее в промежутке между двумя
