собственно, ты?..
– Как я удираю на ташерский пляж? Да Темным Путем, разумеется. В том-то и штука. Просто хорошую новость я еще не успел тебе сообщить. Она, видишь ли, заключается в том, что все вышесказанное никак нас с тобой не касается. Как далеко можно уйти Темным Путем – вопрос личного могущества, и только-то. Меня учил Джуффин, который отлично понимает, кто на что способен, поэтому первый же наш урок завершился отличным ужином в Кумоне. У меня даже голова не закружилась, только спал потом чуть дольше, чем обычно, да и то скорее от избытка новых впечатлений, чем от потери сил. И ты можешь отправляться Темным Путем хоть в Арварох, никаких проблем. Хотя именно туда настоятельно не советую. В Арварохе совершенно неподходящая для тебя обстановка. Избалованному комфортом горожанину с тамошней фауной лучше не встречаться, даже если он очень грозный колдун. Да и флора, честно говоря, не подарок.
– Ладно, не стану соваться в Арварох, – пообещал я. – Флора – серьезный аргумент. Меньше всего на свете мне хочется бесславно погибнуть, поссорившись с каким-нибудь вспыльчивым кактусом… Но слушай, это же что получается? Весь Мир теперь мой? В смысле, я могу увидеть вообще все, что вздумается? В любой момент? Ничего себе дела!
– Теоретически, можешь, – согласился Шурф. – А на практике, боюсь, у тебя просто не будет на это времени – если уж сегодня вышел на службу. Сам, конечно, виноват. Мог бы еще потянуть паузу, ты всегда был великим мастером откладывать на завтра даже то, что уже произошло позавчера.
– Не мог, – вздохнул я. – Джуффин опять завел свою любимую песню про сновидцев, которые тут у нас порой застревают. И вот-вот помрут. Я в них, честно говоря, до сих пор не очень-то верю. Но это мои проблемы, я и в призраков не верил, пока своими глазами не увидел. Спасать-то людей все равно надо. А уже потом разбираться, есть они на самом деле, или нет.
– Очень разумный подход. А теперь давай я налью тебе камры, благо она еще не остыла. И несколько минут у меня по-прежнему есть.
Слушая его, я повернулся к окну, да так и застыл с открытым ртом. Наконец спросил:
– А ты уверен, что они у тебя есть? Потому что вообще-то уже закат. Не могу понять, как такое может быть, я же явился в Управление в полдень. И с тех пор прошло максимум часа три. Ну, может быть, с половиной. А так рано солнце даже зимой не садится.
– Как – закат?!
Мой друг даже не столько удивился, сколько возмутился. Выскочил из кресла, подошел к окну, посмотрел на пламенеющее небо, потом на меня, да так яростно, будто это я был солнцем, которому вдруг взбрело в голову удрать за горизонт на несколько часов раньше положенного.
– Этого никак не может быть, – наконец заявил он.
На месте солнца я бы не стал с ним связываться и тут же вернулся бы на небо. Но обнаглевшее светило и бровью не повело. Ну или лучом. Где было, там и осталось, только заалело еще ярче – нам назло.
– Слушай, а это не из-за меня? – спросил я. – В смысле, не из-за того, что я, намечая цель, не уточнил время? Ну, что хочу оказаться в твоем кабинете вот прямо сейчас, а не когда получится?
– Нет, сэр Макс, это полная ерунда. Во-первых, если бы для хождения Темным Путем нужно было бы уточнять время прибытия, я бы тебе об этом заранее сказал. Рассеянностью я, хвала Магистрам, пока не страдаю. А во-вторых, если бы даже ты в очередной раз нарушил все законы природы и появился в моем кабинете только вечером, сам-то я все равно пришел бы сюда вовремя. То есть долю секунды спустя. И провел бы, надо думать, худшие часы своей жизни, пытаясь понять, что с тобой стряслось и как в связи с этим следует действовать. Однако этого не случилось, и я оказался в кабинете чуть позже тебя. Следовательно, сейчас должно быть три с четвертью пополудни, и ни минутой больше.
Пока он это говорил, солнце окончательно скрылось за горизонтом. Но сумерки не начались. За окном был день, по-осеннему яркий и даже солне… Что?!
Совершенно верно, солнечный. Светило, только что лишившее нас равновесия преждевременным уходом, как ни в чем не бывало вынырнуло из-за туч и теперь делало вид, будто все это время находилось на положенном ему месте. И за нашу групповую галлюцинацию никакой ответственности не несет.
– Ну и что это было вообще? – жалобно спросил я.
– Скорее всего, явление того же порядка, что и разноцветный ветер, – неуверенно сказал Шурф. – Впрочем, пока это только предположение.
– Тогда давай пить камру, – вздохнул я. – Не пропадать же ей зря из-за какого-то дурацкого наваждения.
– Не дурацкого, а просто непонятного. Что, строго говоря, только повышает его ценность. По крайней мере, в моих глазах.
Ужас, однако, не в том, что с ним не поспоришь, к такому положению дел я уже давно привык. А в том, что, пока мой друг разливал камру по кружкам, солнце сделало какой-то хитрый финт ушами и снова оказалось у самого горизонта. Пылая всеми оттенками алого, как и положено на закате.
– Ты видишь? – спросил я.
– Разумеется, – хладнокровно подтвердил Шурф. Неторопливо раскурил трубку, выпустил несколько идеально круглых колец равномерно густого дыма и сказал с незнакомой мне доселе мечтательной интонацией: – Становится все интересней.
– Нннну… да, – неохотно согласился я. И, не удержавшись, язвительно добавил: – Зато поэтам сколько впечатлений, представляешь?
– Да, я тоже об них подумал, – оживился он, не заметив сарказма. – В этом смысле удивительно удачный выдался день. Сперва ветер, как на Темной Стороне, теперь эти закаты, один за другим. Я бы сам лучше не выдумал, будь у меня полная свобода действовать в собственных интересах. То есть в
