нейтральный вариант.
– Спасибо, – просияла Базилио. – Я попробую. К Темным Магистрам! Точно-точно никто не обидится?
– Я не обижусь. Остальные… ай, привыкнут, куда они денутся. А господина Старшего Помощника Придворного Профессора, готов спорить, ты и так не станешь никуда посылать.
– Я же правильно помню, что статья Кодекса Хрембера, запрещающая призракам находиться на территории столицы Соединенного Королевства, отменена? – спросил я.
– Кажется, это была вообще самая первая поправка, – ответил Шурф. – Сэр Джуффин, любезно вызвавшийся помочь переписать Кодекс Хрембера, то есть, если называть вещи своими именами, доверивший мне едва ли десятую часть этой важной работы, чрезвычайно трепетно относится к Гажинскому филиалу Тайного Сыска. А там, сам знаешь, какой состав.
Я кивнул, с содроганием вспоминая неугомонных Гажинских призраков, деловой визит к которым подарил мне совершенно незабываемые несколько суток практически без сна. Им-то, заразам, спать вообще не надо. Впрочем, во всех остальных отношениях Гажинские Тайные сыщики отличные ребята, особенно их начальница; был бы призраком – пал бы к ее мерцающим, едва различимым ногам.
– А почему ты спрашиваешь?
– На всякий случай. Не смотри на меня так, я не собираюсь становиться призраком. И никого не планирую в призрака превращать. Просто совершенно уверен, что рано или поздно они в этом доме заведутся. И еще парочка заплутавших в Хумгате бродячих демонов. И какой-нибудь запойный эльф[161] в подвале, где нам с тобой когда-то мерещилась Невидимая Библиотека[162]; готов спорить, повара и Базилио будут из жалости таскать ему Джубатыкскую пьянь, а ты – расспрашивать о временах Ульвиара Безликого и украдкой писать какую-нибудь не приличествующую твоему сану диссертацию. В общем, не дадите вы мне его извести. Потом объявится уснувшая в чулане на дальней окраине одного из соседних миров белокурая сиротка, которой каждое полнолуние снится, что она гроза Вселенной о семнадцати зубастых пастях и живет у меня в одежном шкафу. Ко мне такое безобразие как магнитом притягивается.
– Это утверждение при всем желании нельзя назвать совсем уж безосновательным, – деликатно согласился Шурф.
– Ладно, переживем, главное, чтобы не фэтан. Вряд ли мне удастся с ним поладить. Бессмысленное создание: с утра до ночи тупо жрет чужую силу. И жрет, и жрет. Никакой культурной программы! Даже не влюбляются ни в кого, хотя на такую глупость, по идее, вообще кто угодно способен – бдымц! – и все.
Мы сидели в гостиной. Фан-клуб Базилио, успокоенный результатами моей проверки, уже разошелся по своим делам, а сэр Шурф остался, сказав, что пока никуда не торопится. За одно это, конечно, следовало поставить памятник его секретарю. А не сновать вокруг бедняги акулой, прикидывая, за какое подозрительное обстоятельство его ухватить.
– Ты на взводе, – заметил мой друг. – По-моему, даже для тебя чересчур.
– Естественно. Поскольку так и не напился после вчерашнего. И ничего не забыл. Зато узнал много нового и интересного. Во-первых, убить пытались не только тебя, но и Магистра Хонну. Ему, конечно, до одного места, но…
– Магистра Хонну?! Он что, приходил к тебе жаловаться?
– Не ко мне, а к Джуффину. Но действительно приходил. Решил, что нам следует знать такие новости. Заодно принес мне с ярмарки жуткий двухголовый леденец – тоже, между прочим, дополнительный стресс. Но это еще не все, дальше веселее. Джуффин говорит, что у нас есть идеальный подозреваемый: покойный Нуфлин Мони Мах. И все, представь себе, сходится! Я бы сказал, более, чем все. Кроме одного: мертвецы колдовать не могут. Джуффин ходил в Харумбу скандалить…
– Именно скандалить?
– Зная его не первый день, совершенно уверен, что таков был запасной вариант на тот случай, если надменные кейифайи не согласятся сотрудничать со следствием. Но они согласились. Сказали: «Нет, наши милые маленькие мертвецы не способны на дурные поступки». Физически не способны, имеется в виду. И все, прощай самая убедительная в мире версия! А потом еще этот твой секретарь…
– Дался тебе мой секретарь.
– Еще как дался! Твой секретарь так прекрасен, что я ни о чем другом толком думать не могу. Видел бы ты, какими глазами он смотрел на предрассветный город с моей крыши.
– Примерно такими же глазами он постоянно смотрит во все имеющиеся в его распоряжении окна. В любое время суток, на любой высоте. Клари любит Ехо. И всегда любил. Долгие годы он совершенно точно знал, что не сможет сюда вернуться. Но все-таки смог. Во сне, но, думаю, его сновидение не менее достоверно, чем бодрствование любого из нас. Поразительная история о победе воли над обстоятельствами, очень воодушевляющая. Но ты явно хотел поговорить о чем-то другом.
– Всего лишь сказать, что секретарь у тебя отличный, но я все равно постоянно прикидываю, не может ли он иногда ненадолго просыпаться в своей пещере, чтобы прочитать это грешное Проклятие Йарра и перевернуться на другой бок… Впрочем, откуда бы у него взяться боку? Не на что там переворачиваться. Ладно. Будем считать, это у меня такая новая мания, вполне безобидная, скоро пройдет. Просто объясняю тебе, почему я на взводе: для
