На этом месте мой разум все-таки включился:
– Погодите. А зачем его искать? Вы что, забыли, где лежите?
– А я никогда и не знал. Старый шаман, дед Товуайры, нашел мое тело в предгорьях, чуть ли не в полусотне миль от границы с Пустой Землей Йохлимой – так далеко его отбросили разъяренные ветры. И унес куда-то, спрятал в горной пещере – поди узнай, где именно. Я никогда не спрашивал, как называется это место. В бодрствующем состоянии я не слишком любознателен. И вообще мало на что гожусь.
– Можно отправиться в те места, расспросить людей, наверняка подскажут… – начал было я и осекся под взглядом Джуффина, таким пугающе ласковым, что лучше бы стулом в голову запустил.
– Можно отправиться в убежище магистра Клари Темным Путем, как ты уже не раз делал, – мягко сказал шеф. – Придется тебе все-таки вспомнить этот прием.
Он не сказал: «Ты в свое время заварил эту кашу, сохранив жизнь Нуфлина вопреки обстоятельствам, здравому смыслу и собственным интересам, тебе и расхлебывать». Готов спорить, он этого даже не подумал. Джуффин Халли не настолько прост, чтобы в любом деле искать главного виновника и перекладывать на него ответственность. Зато судьба настолько проста. Кто начал дело, тому его и завершать, как сумеет. Это было самое первое правило из тех, что мне пришлось здесь усвоить, чуть ли не прежде приветственной формулы «вижу тебя как наяву», которая в связи с массовым нашествием сновидцев в последние годы приобрела отчетливо издевательский смысл.
– Ладно, – кивнул я. – Вспомню. А сейчас прошу меня извинить. Мне необходимо отлучиться. Внезапно. Буквально на четверть часа. А потом сразу займусь этим делом. Не беспокойтесь, магистр Клари, я вас быстро найду. И убью. И буду сожалеть об этом до конца своих дней, как вы того и хотели.
Сказал и ушел от них Темным Путем, то есть на самом деле, конечно, просто позорно бежал. Потому что если и существуют специальные магические приемы, позволяющие как угодно долго сохранять хотя бы подобие спокойствия, когда тебе хочется даже не рыдать, а рычать и вопить, то я их пока не разучил. Хотя готов согласиться, что при моем складе характера и образе жизни они гораздо нужнее всех остальных.
Впрочем, оказавшись среди песков Красной пустыни Хмиро, которую выбрал как единственное место в Мире, где меня гарантированно никто не найдет, я не рычал, не вопил и даже не плакал. А просто лежал на спине, смотрел в ярко-алое небо и думал, что проиграл эту битву со смертью. Вернее, с одним-единственным мертвецом. Мы все проиграли, а он выиграл, так получилось. Придется теперь с этим жить.
– Да ни хрена тебе не придется! – сердито сказал я вслух.
Поднял себя за шкирку с теплого красного песка, мысленно встряхнул так, что искры в стороны полетели, сказал: «Не ной. Ты знаешь, что делать. Еще утром все решил. Если не выйдет, тогда будешь рыдать, да хоть вешаться, на здоровье, слова поперек не скажу и за веревкой в ближайшую лавку сгоняю. А пока заткнись и не мешай».
Все остальные составляющие моей сложносочиненной личности так обалдели от грубого обращения, что действительно заткнулись, встали по стойке смирно и вежливо осведомились, чем они могут помочь. Даже насчет перекура никто не пискнул. Вот и молодцы. В смысле я весь, целиком молодец, быстро взял себя в руки. Примерно за три минуты, личный рекорд.
Все-таки не зря я провел утро в библиотеке. А то пришлось бы читать этот грешный старинный трактат прямо сейчас, в спешке перелистывая страницы, продираясь через архаичный язык, тщетно пытаясь уловить ускользающий смысл. Иногда я бываю на диво предусмотрителен. Примерно пару раз в год. Но этого, как ни странно, хватает.
Одно из самых неотразимых достоинств сэра Джуффина Халли – он точно знает, когда кого-то из нас следует оставить в покое. И умеет это делать. Не утешать, не учить уму-разуму, не торопить, не спрашивать, нужна ли помощь, а просто выбросить тебя из головы и заняться другими делами. Я так, наверное, никогда не научусь.
Я до сих пор благодарен Джуффину за то, что он тогда не прислал мне зов. Ни через четверть часа, чтобы спросить, собираюсь ли я заняться делом, ни через час, чтобы предложить перестать маяться дурью, ни через полтора – напомнить, что, пока я прохлаждаюсь неведомо где, куча народу находится в смертельной опасности. Это я и без него знал. А он знал, что я знаю. Ну и чего тогда мельтешить.
Чего я по-прежнему не знал – так это как вернуть себе умение приходить Темным Путем не на заранее выбранное место, а к нужному мне человеку. Как избавиться от уверенности, что это невозможно? И куда девать опыт многочисленных неудач, быстро перевесивший воспоминания об успехах?
Джуффин мне в этом деле был не помощник. Все что мог он уже сделал: припер меня к стенке и выразил непоколебимую уверенность, что с остальным я справлюсь сам. Отличный способ, когда имеешь дело со мной, но, увы, сейчас он не сработал.
Первая попытка оказаться рядом с телом спящего Клари Важдуры привела меня на крышу Мохнатого Дома, где мы с ним встречались, вторая – в его кабинет в Иафахе; к счастью, я там никого не застал и немедленно ретировался. В результате третьей попытки я оказался у высокой городской стены; архитектура походила на классическую чангайскую, и я предпочел быстро оттуда убраться, пока не явились суровые стражи империи и не принялись выяснять, от какого оружия я обычно предпочитаю погибать после обеда. Позже, внимательно изучив карту, я решил, что это был город Джавура на границе Чангайи и Кангона, по крайней мере, более близких фонетических совпадений не нашлось. В любом случае, пещерой в горах это место явно не являлось, так что и черт бы с ним.
А четвертой попытки я предпринимать не стал. И так ясно, что одного упрямства тут недостаточно. Для начала мне нужна светлая голова.
