мира.
– Это хорошо, – сказал О’Рук и повернулся к команде. – Итак, ребята, мы все знаем, что личность жертвы спровоцирует бурю в медиа. Хочу обратить особое внимание на то, что вам не следует выступать с заявлениями без разрешения. Проще говоря, ни единого гребаного слова. Обо всем, о любых контактах с журналюгами или репортерами с нелицензированных сайтов, следует сообщать нашей Хлое. – Он взмахом руки указал на пресс- секретаря. – Это следует передать всем без исключения сотрудникам полиции и агентств, которых вы будете привлекать к проведению расследования. Могу заверить вас, что наш бюджет стерпит любые требования. Взамен я рассчитываю на положительный результат. Ньюкасл должен четко продемонстрировать всем, что никто не может быть выше закона или за его пределами. Никто не может явиться сюда, совершить такое преступление против нашей самой выдающейся семьи и уйти безнаказанным. Понятно?
Команда пробормотала в ответ: «Да, сэр», и О’Рук резко кивнул им.
– Хорошо. Уверен, я буду вами гордиться. – Он наклонил голову к Сиду. – Детектив, на два слова.
«Пошло-поехало».
Сид направился в маленький кабинет, наблюдая, как О’Рук сначала подошел к паре Нортов-2 и каждому пожал руку, бормоча: «Я так сожалею о вашей потере».
«Ублюдок».
Удивительное дело, но шеф не взял с собой помощников, когда присоединился к Сиду в кабинете.
– Хорошо, что ты мне сразу позвонил, – сказал О’Рук.
– По правде говоря, я не знал, что ещё мне делать. С убийством я бы справился. Но это… Твою мать! Норт!
– Ага. Я даже не стану тебе рассказывать, какой душ из дерьма уже пролился на меня сегодня. Мэр срет кирпичами размером с бунгало, а старший городской прокурор пригласил лондонскую фирму, чтобы та занялась делом, когда ты передашь его в суд… а ты передашь! Они позвонят тебе примерно через полчаса, чтобы обсудить стратегию и требуемый уровень достоверности доказательств.
Сид чуть отпрянул и уставился на внушительного начальника полиции, слегка прищурив глаза.
– Я?
– Да-да, ты, Хёрст.
– Вы в этом уверены?
– На втором этаже не найдется другого идиота, который добровольно положит свой член на плаху. Это будешь ты.
– Вот дерьмо! Ну ладно.
– Каждому из нас суждено рано или поздно облажаться. Но Хлоя и Дженсон проверили твое досье, после того как я разбудил их в час ночи – кстати, за это они тебя ненавидят, – и, по их словам, детектив ты неплохой, с процедурой знаком, как и со всей системой. В этом деле ты сможешь запросить любое огневое прикрытие, какое захочешь, – господи Исусе, да если тебе понадобится ЦЕРН[10] в качестве криминалистической лаборатории, он будет твой. Нам дали прямой доступ к главной кредитной линии «Нортумберленд Интерстеллар». Агентства, с которыми нам доводилось иметь дело, будут наперебой предлагать свои услуги всему участку лишь ради высокой чести встретиться с тобой и вручить тебе и твоему мальчишке абонементы в Сент-Джеймс-парк[11] на следующие десять лет.
– Господи!..
Сид был потрясен, но в глубине души радовался тому, что его оставили за главного. Разумеется, все до смерти боялись потерять свои места и потому могли воспротивиться даже О’Руку. Каждый из обитателей второго этажа считал, что Сидней Хёрст вот-вот вылетит из участка, – это и впрямь должно было случиться, но не так, как они себе вообразили. Кроме того, распоряжаться по-настоящему неограниченным бюджетом – все равно что смотреть, как «канониры» выигрывают у «Ман Ю»[12] со счетом 5:0.
– Итак, что у тебя есть? – спросил О’Рук.
– Пока что ни хрена. Даже имени нету, но я уже поручил нашим ручным Нортам его отыскать. Подумал, это самый безопасный вариант.
– Ладно, но они тут не только для красоты. Используй засранцев, не сюсюкайся с ними. С их помощью я собираюсь убедить Августина в том, что моя умелая и преданная делу полиция бросила все силы на поиски ублюдка, который это сделал.
– Это точно… – осторожно проговорил Сид.
В чем дело?
– В обстоятельствах. Он был голый, и эта странная рана. Тут у нас не хулиганство, которое зашло слишком далеко.
– На что ты намекаешь?
– На то, что могут случиться неприятности.
– Да что ты говоришь, гений?
– Что, если мы напоремся на то, чем Норты не желают делиться с общественностью?
– Тогда они не на шутку обозлятся на тебя, верно?
