развалится прежде, чем отправится в первый рейс.

Саймона бросило в жар, но он должен был признать, что метафора удачная.

– Моя идея такова: пока компьютеры расшифровывают и анализируют информацию, мы, разумеется, максимально используем не только технологии, но и ценность человеческого фактора. Чуть позже я к этому вернусь. Как только мы начнем использовать «Анимус» не только для сбора данных и необработанной информации, но и для получения знания со всеми его замечательными нюансами, вы только подумайте, как много для нас тогда откроется.

Он вернулся к доске и под словом ЗНАНИЕ написал Частицы Эдема.

– С информацией мы знаем что – этого достаточно, чтобы идентифицировать конкретный артефакт, – и где. Но знания покажут нам, что эта частица делает, как она использовалась и… – последние слова Саймон написал жирными буквами, – как вновь заставить ее работать.

Члены Девятки смотрели на доску: кто с недоверием, кто с воодушевлением, а кто с открытой враждебностью. Но большинство в той или иной степени демонстрировало заинтересованность. Именно за это Хэтэуэй и ухватился.

– И давайте теперь попробуем приложить Знание к ассасинам, – сказал Саймон. – Нам, например, неизвестно, кто был ассасином в конкретный отрезок времени или где ассасин находится сегодня. Но мы будем знать, какими они были, то есть будем знать их личностные характеристики. Мы будем знать, что для них и братства имеет значение и как их кредо менялось в течение лет. Мы будем лучше знать, как манипулировать ими и как их уничтожить. И когда мы начнем ценить знание выше просто данных и информации, заранее невозможно предсказать, что нам может открыться. Мы не знаем того, что нам неизвестно. Потенциал – потрясающий. – Саймон отступил от доски, рассматривая то, что он написал. – Разумеется, эти цели останутся для нас главными, – сказал он, обводя маркером слово ИНФОРМАЦИЯ и комментарии под ним. – Но как только мы запустим процесс, то сможем использовать «Анимус» для того, чтобы увидеть переплетение связей. Узоры. Мы сможем вновь открыть потерянные теории, идеи, изобретения, раз и навсегда увязать воедино многовековые тайны. Определить, какие реальные события скрываются за пеленой легенд, мифов и народных преданий. Я утверждаю, все это возможно, при условии, что мы расширим границы применения «Анимуса», избавимся от привычных стереотипов и откроем ум для новых идей.

– Что мы сейчас и делаем. – Килкерман сидел, сложив руки на толстом животе, в глазах ни тени насмешки или иронии. – Поверь мне, Саймон, мы очень внимательно тебя слушаем.

– Да… и мы можем малыми усилиями добиться многого.

– Пятнадцать лет назад мы не нуждались в таком сентиментально-романтическом подходе для непосредственного устранения нашего врага. – Презрение в голосе Стернса мгновенно сделало атмосферу в комнате ледяной.

– Действительно, не нуждались. Но наших врагов становится все труднее обнаружить. Они стали умнее и изобретательнее. И нам, если мы хотим их остановить, также нужно стать умнее и изобретательнее.

– Время – драгоценный ресурс, – многозначительно вставил Берг.

– Именно так, – подхватил Саймон, – и мы должны очень тщательно его распределять. Недавно мы потратили очень много времени на тщетные поиски частиц Эдема, а вместе с тем в нашей коллекции есть артефакты, о назначении которых нам ничего не известно, и артефакты, каким-то образом поврежденные. Мы могли бы сузить границы использования «Анимуса» и в то же время сделать его работу более универсальной. Нам следует сконцентрировать внимание на известных нам индивидуумах, чья ДНК содержит значительное число генов Предтеч, и…

– Мы уже это делаем, – перебил его Альваро Граматика.

– Да, этим занимается «Абстерго индастриз» и отдел госпожи Накамуры, – согласился Саймон. – Но к делу привлекаются люди, которые не входят в орден тамплиеров и не знают, что конкретно они ищут. Насколько эффективнее был бы час работы «Анимуса», если бы один из нас заменил случайного испытуемого! Наша ДНК – огромный и малоизученный на сегодняшний день источник знаний. Один час времени может дать ответы на вопросы, которые мы еще и сформулировать не успели. Конечно, есть знания ради знаний. К подобным вещам невозможно прицепить ярлык с ценой.

– Говоришь как настоящий историк, – сказал Берг таким тоном, что его слова можно было счесть оскорблением.

Сам того не желая, Саймон разозлился.

– Я докажу тебе, – услышал он собственный голос и тут же пожалел о своих словах. «Семь бед – один ответ», – подумал Хэтэуэй и набрал в легкие побольше воздуха. – У каждого из нас есть своя родословная. Один из моих предков воевал вместе с Жанной д’Арк. Сохранилось предание, что она владела одним из мечей Эдема – частицей под инвентарным номером двадцать пять. Я предполагаю, что это меч самого Жака де Моле.

– Он хранится у меня в офисе, – самодовольно промурлыкал Риккин и повернулся к остальным членам Девятки. – В истории меча очень много белых пятен. Наверняка мы знаем только то, что он принадлежал Жаку де Моле, а потом, во времена Французской революции, перешел в руки Великого магистра Франсуа-Тома Жермена. Затем, убив Великого магистра, им завладел ассасин Арно Дориан.

Саймон кивнул:

Вы читаете Assassin's Creed. Ересь
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату